- Гляди дюжей. Чей не тянет, того и погоняю.
- Как бы я тебя не подпрег. Турки - они тягущи...
Петро бросил вожжи.
- Тебе что надо?
- Сиди уж, не вставай.
- То-то, помолчал бы.
- Ты чего к нему прискипался? - загудел Христоня, подъезжая к Степану.
Тот промолчал. В темноте не видно было его лица. С полчаса ехали молча. Шелестела под колесами грязь. Дремотно вызванивал по брезентовой крыше будки сеянный на сито дождь. Петро, бросив вожжи, курил. Перебирал в уме все те обидные слова, которые он при новой стычке скажет Степану. Его подмывала злоба. Хотелось хлестко выругать этого подлеца Степана, осмеять.
- Посторонись. Дай в будку пролезть. - Степан легонько толкнул Петра, вскочил на подножку.
Тут-то неожиданно дернулась бричка и стала. Оскользаясь по грязи, затопотали лошади, из-под подков брызнули искры. Громыхнул натянутый барок.
- Трррр!.. - крикнул Петро, прыгая с брички.
- Что там такое? - всполошился Степан.
Подсказал Христоня.
- Обломались, черти?
- Засвети огонь.
- Серники у кого?
- Степан, кинь серники!
Впереди, всхрапывая, билась лошадь. Кто-то чиркнул спичкой. Оранжевое колечко света - и опять темь. Дрожащими руками Петро щупал спину упавшей лошади. Дернул под уздцы.
- Но!..
Лошадь, вздохнув, повалилась на бок, хряпнуло дышло. Подбежавший Степан зажег щепоть спичек. Конь его лежал, вскидывая голову. Передняя нога по колено торчала в заваленной сурчине.
Христоня, суетясь, отцепил постромки.
- Ногу ему выручай!
- Отпрягай Петрова коня, ну, живо!
- Стой, про-кля-тый! Трррр!..
- Он брыкается, дьявол. Сторонись!
С трудом подняли Степанова коня на ноги. Измазанный Петро держал его под уздцы, Христоня ползал в грязи на коленях, ощупывая безжизненную поднятую ногу.
