- Вставай, что ли! - раздосадованно сказал он и просунул голову в комнату.
- А? Кто? - испуганно и тихо откликнулись из черноты.
- Рыбалить пойдешь? Это я, Коршунов.
- А-а-а, сейчас.
В комнате зашуршало. Сонный теплый голос, казалось, пахнул мятой. Митька видел что-то белое, шелестящее, двигавшееся по комнате.
"Эх, сладко бы с ней позоревать... А то рыбалить... Сиди там, коченей..." - неясно думал он, вдыхая запах спальни.
В окно показалось смеющееся лицо, повязанное белой косынкой.
- Я через окно. Дай мне руку.
- Лезь. - Митька помог.
Опираясь на его руку, она близко взглянула ему в глаза:
- Скоро я?
- Ничего. Успеем.
Пошли к Дону. Она терла розовой ладонью слегка припухшие глаза, говорила:
- Сладко я спала. Надо бы еще поспать. Рано уж очень идем.
- Как раз будет.
Спустились к Дону по первому от площади проулку. За ночь откуда-то прибыла вода, и баркас, примкнутый к лежавшей вчера на сухом коряге, качался, окруженный водой.
- Разуваться надо, - вздохнула Лиза, меряя глазами расстояние до баркаса.
- Давай перенесу? - предложил Митька.
- Неудобно... я лучше разуюсь.
- Удобнее будет.
- Не надо, - замялась в смущении.
Митька левой рукой обнял ее ноги повыше колен и, легко приподняв, зашлепал по воде к баркасу. Она невольно обхватила смуглый твердый столб его шеи, засмеялась воркующе и тихо.
Если б не споткнулся Митька о камень, на котором хуторские бабы шлепали вальками белье, не было бы нечаянного короткого поцелуя. Ахнув, она прижалась к растрескавшимся Митькиным губам, и Митька стал в двух шагах от серой стенки баркаса. Вода заливалась ему в чирики, холодила ноги.
