Старик Матвей Кашулин, перегибаясь через шаткий стол, запальчиво взвизгивал, тыкая в сторону Томилина ясеневым гладким костылем:

- Погодишь с сеном!.. Небось!.. Как обчество... Ты сроду поперек становишься. Молодой, дурак, братец ты мой!.. Вот!.. Ишь ты!.. Вот...

- Ты сам до старости ума в соседях занимаешь... - Выпячивая голову из задних рядов, безрукий Алексей частил, примаргивая глазом, судорожно дергал дырявой щекой.

Он шесть лет враждовал со стариком Кашулиным из-за клочка перепаханной земли. Бил его каждую весну, а земли захватил у него Матвей Кашулин с воробьиную четверть, - зажмурившись, переплюнуть можно.

- Замолчь, судорога!

- Жалкую, что далеко - отсель не достану, а то я бы тебя тыкнул, аж красную соплю б уронил!

- Ишь ты, моргун косорукий!..

- Цыцте вы, связались!..

- Вон на баз, там и склещитесь. Право.

- Брось, Алексей, вишь старик наежился, ажник папах на голове шевелится.

- В тигулевку их, какие скандальничают!..

Атаман вплюснул кулак в пискнувший стол.

- Зараз сидельцев позову! Молчать!..

Смолкая, гул прошелся до задних рядов и заглох.

- В четверг, как рассвенется, выезжать на порубку.

- Как вы, господа старики?

- В добрый час!

- Давай бог!

- Ноне стариков не дюже слухают...

span la�QUsx05��Nt-size:14.0pt'>- Господа старики!..

 

- Чего там!

- В добрый час!

- Гу-у-у-у-у!..

- Го-го-го-ооо!..

- Га-а-а-а-а!..