Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.

– On vous demandera quand on aura besoin de vous, – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.

– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut-il vous l’apporter?

– Oui, et le vin– сказал капитан.

Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.

Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько-нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.

– Fran?ais ou prince russe incognito, – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie et je vous offre mon amiti?. Un Fran?ais n’oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amiti?. Je ne vous die que ?a.

В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательною улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.

– Capitaine Ramball du treizi?me l?ger, decor? pour l’affaire du Sept – отрекомендовался он с самодовольной неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez-vous bien me dire ? pr?sent, ? qui j’ai l’honneur de parler aussi agr?ablement au lieu de rester ? l’ambulance avec la balle de ce fou dans le ?oprs

Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумывать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.

– De gr?ce, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous ?tes officier… officier sup?rieur, peut-?tre. Vous avez port? les armes contre nous. Ce n’est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout ? vous. Vous ?tes gentilhomme?– прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapt?me, s’il vous pla?t? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites-vous… Parfait. C’est tout ce que je d?sire savoir