От матери мужа я не имею никаких вестей, мужа убил этот бандит, а своего ребенка я бросила в реку. Если кто нибудь подобрал и воспитал его, ему теперь должно быть уже восемнадцать лет. Может быть, небо поможет нам еще встретиться, кто знает … Она была погружена в глубокое раздумье, когда вдруг услышала, что у ворот их дома кто то читает молитву и просит подаяние. Женщина тотчас вышла и увидела монаха.
– Ты откуда – спросила она.
– Я ученик Фа мина, настоятеля монастыря Цзиньшаньсы, – отвечал тот.
– Ах вот как, ты ученик настоятеля монастыря Цзиньшаньсы, – промолвила женщина, пригласила монаха войти в дом и дала ему постной пищи.
Внимательно приглядевшись к нему, она едва удержалась от того, чтобы не воскликнуть: Как он похож на моего мужа!…
Затем, отослав служанку, сказала:
– Ты еще так молод, духовный наставник! Когда же тебя постригли в монахи – в детстве или позднее Как тебя зовут Есть ли у тебя родители
– Я не по своей воле покинул мир, – отвечал Сюань цзан – Не стану скрывать от вас, я затаил обиду, великую, как само небо, и ненависть, глубокую, словно море! Какой то злодей убил моего отца, а мать захватил в плен. Мой духовный отец – настоятель монастыря Цзиньшаньсы – велел мне идти в Цзянчжоу, в дом окружного управления и сказал, что здесь я найду свою мать.
– А как же зовут твою мать – спросила женщина.
– Фамилия ее Инь, а имя – Вэнь цяо, – отвечал Сюань – цзан. – Фамилия моего отца – Чэнь, а имя – Гуань жуй. Мое мирское имя Цзян лю, а духовное – Сюань цзан.
– Вэнь цяо – это я, – произнесла женщина. – А есть ли у тебя какие нибудь доказательства в подтверждение твоих слов – спросила она.
Тогда Сюань цзан упал на колени и, громко рыдая, восклик – нул: – Если ты не веришь мне, то вот взгляни, – и он передал ей письмо, написанное кровью, и рубашку.
Женщина тотчас узнала эти вещи, и мать с сыном, обняв друг друга, разрыдались. Вдруг она воскликнула:
– Уходи отсюда, сын мой. Уходи скорее!
– До восемнадцати лет я не знал ни отца, ни матери! И вот теперь, когда я наконец нашел тебя, ты гонишь меня!
– Сын мой, уходи отсюда сейчас же! – настаивала она. – Если вернется разбойник Лю Хун и застанет тебя здесь, он убьет тебя! А я притворюсь завтра больной и скажу, что когда то дала обет подарить монахам сто пар туфель и для того, чтобы выполнить этот обет, я повезу эти туфли в монастырь, и тогда мы с тобой обо всем поговорим.
Сюань цзан послушался матери и, поклонившись, ушел. Между тем встреча с сыном и радовала и печалила мать. На следующий день она вдруг сказалась больной, легла в постель и отказалась пить и есть. А когда вернулся Лю Хун и спросил что с ней, она ответила:
– Еще в молодости я дала обет пожертвовать монахам сто пар туфель. И вот пять дней тому назад мне приснился монах. В руках он держал острый меч и требовал обещанные туфли. С той ночи я и почувствовала себя больной.
– Ну, это ерунда, – успокоил ее Лю Хун. – Почему ты не сказала раньше
И он через своих подчиненных отдал приказ, чтобы сто дворов населения Цзянчжоу изготовили по одной паре соломенных туфель и в течение пяти дней доставили их в управление. Когда приказ был выполнен и туфли доставлены, женщина сказала:
– Ну вот, туфли готовы, какой же тут есть поблизости монастьрь, куда бы я могла съездить без особых хлопот и выпол – нить свой обет
– В области Цзянчжоу есть два монастыря: Цзиньшаньсы и Цзяошаньсы. Поезжай в любой из них, – посоветовал ей Лю Хун.
– Я слышала много хорошего о монастыре Цзиньшаньсы, – сказала женщина, – туда, пожалуй, и поеду.
Лю Хун приказал слугам приготовить лодку, в которую села его жена в сопровождении наиболее преданной ей служанки, и очень скоро лодочник доставил их в монастырь Цзиньшаньсы. Здесь надо сказать, что когда Сюань цзан вернулся в монастырь, он рассказал своему учителю обо всем, что с ним произошло, и его рассказ доставил большое удовольствие настоятелю.
