–  У  цзин,  – не выдержав, обратился он к Ша  сэну.  – Куда это Чжу Ба  цзе запропастился  

–  Да разве вы, учитель, не понимаете,  – сказал на это Ша  сэн.  – Здесь, в западной стране, очень многие занимаются благотворительными делами и помогают монахам, а у Чжу Ба  цзе живот огромный, разве ему теперь до вас   Вот когда он сам наестся вдосталь, тогда и придет.

–  Пожалуй, ты прав,  – сказал Сюань  цзан.  – Но если он не скоро вернется, где мы встретимся с ним   Время позднее, а здесь оставаться нельзя. Надо позаботиться о ночлеге.

–  Все это не так уж страшно,  – сказал Ша  сэн.  – Вы, учитель, побудьте здесь, а я пойду найду его.

–  Ладно,  – согласился Сюань  цзан.  – Бог с ней, с едой, главное – найти пристанище.

Ша  сэн взял свой посох и, выйдя из леса, отправился на поиски Чжу Ба  цзе. Сюань  цзан с тяжелым чувством остался один в лесу. Чтобы подбодрить себя немного, он встал, сложил вещи в одно место, привязал коня к дереву, снял шляпу, воткнул в землю посох, расправил рясу и стал медленно прохаживаться по лесу. Он делал все, чтобы хоть немного разогнать тоску. Здесь росла трава, благоухали цветы, но не было слышно пения птиц, возвращающихся в свои гнезда. В лесу этом были узкие тропинки, густо поросшие травой, и Сюань  цзан, поглощенный своими невеселыми думами, сбился с дороги. Он пошел просто для того, чтобы развеять свою грусть и вместе с тем надеясь найти Чжу Ба  цзе и Ша  сэна. Но те ушли в западном направлении, а Сюань  цзан повернул на юг. Выйдя на опушку, Сюань  цзан увидел перед собой золотое сияние. Оно исходило от купола чудесной пагоды, сверкавшего в лучах заходящего солнца.

  А ведь мои ученики не выполняют заповедей Будды,  – подумал Сюань  цзан.  – Покидая Китай, я дал обет у каждого храма возжигать фимиам, при встрече с Буддой – совершать поклоны, а если попадется пагода, приводить ее в порядок. И вот перед нами пагода, окруженная золотым сиянием. Как же мы не пошли этим путем   Около пагоды, несомненно, расположен монастырь, в котором проживают монахи. Отправлюсь  ка я туда. Место здесь пустынное, так что с вещами и конем, я думаю, ничего не случится. А если в монастыре этом можно будет остановиться на ночлег, я подожду моих учеников, и мы все вместе отправимся туда  .

Но тут нашего Сюань  цзана подстерегала беда. Он подошел к пагоде, и его взору открылась удивительная картина:

 

Перед ним открывались скалы,

В десять тысяч чжан высоты,

Упирались вершинами в небо

Удивительные хребты.

Уходили вглубь их породы,

Пики высились до небес,

У дороги теснились деревья,

Спал в ползучих лианах лес.

Колебались под ветром травы,

Даже тень их была длинна,

В синих тучах вода копилась,

Угасала порой луна.

А поваленные деревья

Перекидывались мостом,

Засыхали, свиваясь, лозы

Над прозрачным горным ручьем.

По ветвям обезьяны сновали,

С гор слетали стаи сорок,

Подымался бамбук багряный,

Охраняя горный поток.

Глянешь издали – видишь иней,

Словно в храме трех островов,

А вблизи – с красотой Пэнлая

Состязалась прелесть лесов.

Здесь чудесные пели птицы,

Лили сосны густой аромат

И гуляли дикие звери

У дверей подземных палат;

А кругом зеленели травы,

Распускались цветы у воды.

Это – знаменье, что Трипитаке

Здесь нельзя пройти без беды.

 

Вскоре Сюань  цзан очутился у ворот пагоды, на которых висела пестрая бамбуковая занавеска. Замедлив шаги, он приподнял занавеску и вошел внутрь. И что же он увидел!

Развалясь поперек кровати, сделанной из камня, здесь спал безобразный на вид дух.