–  Учитель,  – сказал тут прислужник.  – Я храбростью не отличаюсь. Уж лучше вы сами разговаривайте с ним.

–  Почтенный монах,  – дрожащим голосом молвил настоятель.  – В нашем бедном монастыре вам будет неудобно, и мы не смеем задерживать вас здесь. Вы лучше поищите для себя ночлег где  нибудь в другом месте.

Тем временем Сунь У  кун превратил свой посох в огромный столб, поставил его посреди дворика и сказал:

–  Ну, вот что, монах! Если ты считаешь, что здесь неудобно, выметайся отсюда!

–  Да мы с малых лет живем в этом монастыре,  – отвечал настоятель.  – Он переходил по наследству от дедов к отцам, от отцов к сыновьям. От нас он должен перейти к нашим детям и внукам. А этот монах, не имеющий ни о чем понятия, хочет выселить нас отсюда.

–  Почтенный отец,  – взмолился слуга.  – Прошу вас, не сочтите мои слова за грубость, но лучше переселяйтесь отсюда поживей. Он все равно пробьется сюда силой.

–  Не говори глупостей!  – рассердился настоятель.  – Куда это мы пойдем   Ведь нас тут человек пятьсот, Нам просто некуда переселяться.

–  Эй, монах!  – услышав это, крикнул Сунь У  кун.  – Раз вам некуда переселяться, выходите по одному, я угощу вас своим посохом.

–  Ну, выходи,  – сказал настоятель,  – и прими за меня удары.

–  Дорогой отец!  – в отчаянии воскликнул слуга.  – Как можете вы посылать меня под удары такого посоха  

–  Не зря говорится,  – сказал на это настоятель: –   Содержишь солдат тысячу дней, а используешь их один день  . Как же ты можешь отказываться  

–  Да этот посох, если упадет на человека, то придавит его.

–  Что и говорить,  – отвечал настоятель,  – но если этот посох будет стоять во дворе, а ночью, забыв о нем, пойдешь куда  нибудь и натолкнешься на него, в голове наверняка дыра будет.

–  Учитель,  – сказал тогда слуга.  – Вы знаете, как тяжел посох, и все же заставляете меня выходить.

С этими словами он резко повернулся и ушел к себе.

  Вот ведь беда какая, не могу я нарушить запрет,  – подумал Сунь У  кун.  – Если я убью хоть одного из них, учи тель снова обвинит меня в жестокости. Надо найти какой  нибудь предмет и стукнуть его посохом – пусть посмотрят, что из этого получится  .

Оглядевшись вокруг, Сунь У  кун вдруг увидел стоявшую перед входом в жилые помещения статую льва. Взмахнув посохом, он с силой опустил его на статую: раздался страшный грохот, и каменный лев разлетелся на мелкие кусочки. Настоятель, видевший это из окна, от страха залез под кровать. Служитель же спрятался в котел, не переставая бормотать:

–  Почтенный отец! Ну и тяжел этот посох! Нам не вынести его удара. Помилуй! Помилуй!

–  Не бойтесь, монахи!  – сказал тогда Сунь У  кун.  – Я не буду вас бить. Скажите мне, сколько живет здесь всего монахов  

–  Пятьсот человек,  – отвечал дрожащим голосом настоятель,  – а помещений всего двести восемьдесят пять.

–  Ну, так вот,  – продолжал Сунь У  кун.  – Сейчас же соберите их всех: пусть приведут себя в порядок, наденут парадное платье и выйдут встретить моего учителя – Танского монаха. Если исполните мой приказ, я не стану вас бить.

–  Отец наш,  – отвечал настоятель.  – Тогда мы не только выйдем ему навстречу, но и внесем его сюда на руках.

–  Ну, поворачивайтесь живо!  – торопил Сунь У  кун.

–  Вот что,  – сказал тогда настоятель слуге,  – если даже у тебя от страха лопнет печень и разорвется сердце, все равно тебе придется пойти собрать всех монахов и подготовить их к встрече почтенного гостя.

Служителю ничего не оставалось делать, как пойти с риском для жизни созывать монахов. Однако он все же не осмелился выйти прямо в дверь, а выбрался через дыру, в которую лазили собаки. Очутившись перед главным храмом, он начал неистово бить в барабан и ударять в колокол. Монахи всполошились и прибежали к главному храму.

–  Что случилось   Почему бьют в барабан    – слышались тревожные голоса.  – Ведь еще рано!

–  Немедленно переодевайтесь!  – сказал слуга.  – Выстраивайтесь в ряд и во главе с нашим настоятелем пойдете приветствовать прибывшего сюда почтенного отца – Танского монаха.

Монахи тотчас же привели себя в порядок, выстроились в ряд и приготовились к встрече почетного гостя. Одни из них накинули на себя ризы, другие – надели монашеские балахоны, тот, кто не имел и этого, надел простой халат. Самые бедные, у кого не было даже халатов, заменили их двумя куртками, подогнанными друг к другу.

–  Ну и нарядились же вы  !  – оглядев их, удивленно сказал Сунь У  кун.

–  Почтенный отец! Пожалуйста, не бей нас! Дай слово молвить,  – взмолились монахи, увидев свирепую обезьяну.  – Эту ткань мы получили в качестве подаяния в городе, но так как у нас здесь нет портных, то пришлось нам самим смастерить себе нечто вроде одеяния.