Государыня велела немедленно принести писчую кисть и ароматную тушь, густо растерла ее, жирно обмакнула кисть и на оборотной стороне свидетельства собственноручно написала монашеские имена трех спутников Сюань   цзана: Сунь У   кун, Чжу У   нэн, Ша У   цзин; затем она достала государственную печать и поставила ее где следовало. Наконец она расписалась и передала проходное свидетельство Сунь У   куну. Сунь У   кун принял бумагу и отдал ее Ша   сэну, чтобы он спрятал ее. Государыня велела принести поднос с золотом и серебром, взяла его в руки, сошла с трона и хотела отдать Сунь У   куну.

–   Возьмите пока эту мелочь,   – сказала она,   – на до – рожные расходы, чтобы скорее добраться до Запада. А когда будете возвращаться со священными книгами, я щедро вознагражу вас.

Однако Сунь У   кун не принял денег и сказал:

–   Мы покинули суетный мир, и теперь нам не нужны ни золото, ни серебро. В пути мы собираем подаяние и тем кормимся.

Тогда государыня велела принести десять кусков парчи и снова обратилась к Сунь У   куну:

–   Вы так стремились поскорее отправиться в путь, что я не успела даже сшить для вас одежду. Возьмите с собой хоть эту ткань. Может быть, в пути вы сошьете себе какое   нибудь платье, чтобы защититься от холода.

–   Мы не миряне,   – отвечал Сунь У   кун,   – и нам нельзя носить парчовые одежды. А по дороге всегда найдется рубище, чтобы прикрыть бренное тело.

Убедившись в том, что и этот дар не будет принят, государыня велела принести три меры чистого риса.

–   Тогда возьмите с собой крупы,   – молвила она,   – будете варить кашу.

Услышав про еду, Чжу Ба   цзе не вытерпел и сразу же засунул этот дар в узел.

–   Брат,   – поддел его Сунь У   кун.   – Ты все жаловался, что поклажа чересчур тяжела, как же хватит у тебя сил тащить еще и рис   

Чжу Ба   цзе рассмеялся:

–   Что ты понимаешь,   – говорил он сквозь смех,   – ведь рис тем и хорош, что каждый день расходуется. Если же сразу все съесть, тогда и дух вон.

Затем все трое мгновенно сложили руки и совершили поклоны в благодарность за оказанную милость. Наконец Танский монах обратился к государыне:

–   Осмелюсь потревожить тебя еще одной просьбой,   – сказал он умоляющим тоном,   – проводи вместе со мной моих учеников за городскую заставу, там я скажу им напутственное слово, чтобы они с честью выполнили свой долг. А когда вернемся во дворец, будем наслаждаться вечным счастьем. Мы станем жить с тобой счастливо и мирно, не зная ни забот, ни тревог, словно птицы Люань и Фын.

Государыня, ничего не подозревая, велела тотчас же приготовить выезд и, крепко прижимаясь к Танскому монаху, села с ним вместе в колесницу, которая повезла их к западной заставе города. Улицы были политы чистой водой, воздух напоен ароматом благовоний. Толпы народа вышли на улицу, чтобы увидеть поезд государыни, послушать замечательный звон колокольчиков, и поглядеть на Танского монаха – избранника государыни.

Здесь не было ни одного мужчины, только женщины – напомаженные, напудренные, с высокими прическами.

Вскоре поезд выехал из ворот города и оказался за западной заставой.

Сунь У   кун, Чжу Ба   цзе и Ша   сэн встретили приближение колесницы радостными возгласами:

–   О великодушная государыня,   – кричали они,   – не провожай нас дальше. Распрощаемся здесь.

Танский монах медленно сошел с колесницы, молитвенно сложил руки и с поклоном обратился к государыне:

–   Прошу тебя, вернись во дворец и позволь мне, бедному монаху, отправиться на Запад за священными книгами.

От этих слов государыня даже в лице изменилась. Она схватила Танского монаха за руку и вскричала:

–   Мой дорогой! Ведь я обещала отдать тебе все мое состояние, только бы ты стал моим мужем. Завтра тебе предстоит занять престол и принять титул государя, я же передам тебе бразды правления и буду только твоей женой – государыней. Ведь мы пировали по этому случаю. Как же можно так неожиданно нарушить свое слово!

Чжу Ба   цзе слушал, слушал и разозлился. Он начал поворачивать то в одну, то в другую сторону свое свиное рыло и захлопал своими огромными ушами.

–   Да понимаешь ли ты, что мы честные монахи      – заорал он, кинувшись к колеснице.   – Неужели мы станем осквернять свое тело и жениться на такой размалеванной и напомаженной, как ты    Отпусти моего наставника и не приставай к нему!

Государыня пришла в ужас от его грозного и страшного вида. Душа у нее ушла в пятки, и от страха она свалилась со своего сиденья прямо на пол.

Между тем Ша   сэн и Сунь У   кун вывели Танского монаха из толпы и помогли ему сесть на коня. Вдруг на обочине дороги мелькнула женщина. Она бросилась к Танскому монаху с возгласами:

–   О младший брат Танского императора! Не покидай нас! Дай мне насладиться с тобой утехами любви!

Ша   сэн стал отгонять ее.

–   Куда лезешь, негодница!

Выхватив свой волшебный посох, он собрался было ударить женщину по голове, но вдруг поднялся страшный вихрь, раздался свист, и Танский монах исчез.

 

Они исчезли! Что за наважденье   

Вот только были здесь и вдруг пропали!

Несчастный Сюань   цзан: ему едва ли

Удастся выбраться из плена наслаждений!

Избавившись от пут, попал в тенета,

Из ямы выйдя, угодил в болото,

И вновь готов для новых похождений!

Но та, что отняла его свободу,

Была ли человеческого рода   

 

О том, что случилось с нашим Танским монахом, остался он жив или погиб вы узнаете, если прочтете следующую главу.