–  Противная обезьяна!  – в сердцах сказал старый оборотень, обращаясь к связанному Сунь У  куну.  – Изловил моих семерых внуков. Зато нынче я поймал четверых монахов, да еще правителя уезда с сыновьями. Этого вполне достаточно, чтобы отплатить за жизнь моих внуков! Ну  ка, слуги, отберите самый колючий терновник да гибкие прутья ивы и несите сюда! Первым делом выпорем эту обезьянью морду, отплатим ей за моего внучка, Желтого льва!

Трое бесенят принялись что было силы бить Сунь У  куна.

А вы знаете, читатель, что тело Сунь У  куна было закаленным. Удары розгами приятно щекотали его, и он, конечно, не издавал ни единого звука. Как ни усердствовали бесенята, стараясь бить побольнее, Сунь У  кун оставался совершенно невозмутимым. У Чжу Ба  цзе, Танского монаха, правителя уезда и его сыновей мороз пробегал по коже при виде этой ужасной порки. Вскоре ивовые прутья переломились. Порка продолжалась до позднего вечера. Трудно даже сказать, сколько ударов принял Сунь У  кун. Наконец Ша  сэн не выдержал и решил заступиться:

–  Я готов принять за него сотню ударов!  – сказал он.

–  Не торопись!  – остановил его старый оборотень.  – Завтра примемся за тебя. Всех вас по очереди выпорем!

–  Стало быть, до меня очередь дойдет послезавтра!  – взволнованно прошептал Чжу Ба  цзе.

Вскоре совсем стемнело. Старый оборотень решил дать слугам передышку.

–  Отдохните!  – сказал он.  – Зажгите фонари и светильники, перекусите, а я пойду в свою опочивальню Парчовых облаков и посплю немного. Вы трое уже хлебнули горя, так что будете стеречь их как следует, а завтра с утра продолжим порку.

Бесенята придвинули поближе фонари и светильники, взяли новые ивовые сучья и стали бить Сунь У  куна по голове, словно колотили в колотушку, не сбиваясь со счета:   Тик  тик  ток! Ток  ток  тик!  . Удары чередовались то чаще, то реже. Но когда наступила глубокая ночь, караульщики задремали.

Тогда Сунь У  кун прибег к волшебному избавлению от пут. Он уменьшился в росте и высвободился из веревок. Затем, встряхнувшись всем телом, оправил на себе одежды, вытащил из  за уха посох и помахал им. Посох стал толщиной с бадью и длиною в два чжана. Тогда он нацелил его на троих дремавших бесенят и проговорил:

–  Скоты вы этакие! Столько палок всыпали своему господину. А ему все нипочем: остался цел и невредим! Теперь я слегка прижму вас своим посохом. Посмотрим, что вы запоете!

С этими словами Сунь У  кун легонько прижал троих бесенят, и они сплющились в три кровавых блина. Сунь У  кун подправил огонь в фонарях и освободил Ша  сэна. В это время Чжу Ба  цзе, туго связанный веревками, разволновался и стал кричать:

–  Братец! У меня от веревок руки и ноги вспухли, а ты даже и не подумал первым освободить меня!

Дурень так гаркнул, что разбудил старого оборотня. Тот кубарем скатился с постели и закричал:

–  Кого здесь освобождают  

Сунь У  кун быстро загасил все фонари и светильники, а затем, забыв о Ша  сэне и остальных, вышиб ворота, которых было несколько рядов, и бросился бежать. Старый оборотень прошел в средний зал и стал звать бесенят.

–  Эй вы, слуги!  – кричал он.  – Отчего не горят фонари и светильники   Уж не сбежал ли кто из пойманных  

На его зов никто не откликнулся. Тогда он еще раз крикнул, и опять никто ему не ответил. Засветив огонь, старый оборотень стал осматриваться. На земле в луже крови он увидел троих бесенят. Правитель уезда с сыновьями, Танский монах и Чжу Ба  цзе были на месте. Не оказалось лишь Сунь У  куна и Ша  сэна. Оборотень зажег факел и принялся искать их, бегая взад и вперед. Он увидел Ша  сэна, прижавшегося спиной к выступу в стене галереи. Схватив его и повалив наземь, оборотень связал его и пустился на поиски Сунь У  куна   Но когда увидел проломленные ворота, сразу же догадался, что это Сунь У  кун разбил их и сбежал. Однако оборотень не погнался за ним. Он кое  как заделал в воротах пробоины и, загородив проломы, остался охранять свое добро. На этом мы пока и расстанемся с ним.

Выбравшись из пещеры Девяти кольцевых извивов, Сунь У  кун вскочил на благодатное облако и направился прямо в округ Яшмовые цветы. Над городскими стенами его встретили с поклонами местные духи, вместе с духами – хранителями монастырей и духом – хранителем города.

–  Где же вы были раньше   Почему только нынче ночью явились сюда    – сердито спросил Сунь У  кун.

–  Мы знали, что ты, Великий Мудрец, находишься в уезде Яшмовые цветы,  – сказал дух – хранитель города,  – и что тебе оказал радушный прием сам правитель уезда, а потому не посмели предстать перед тобой. Только сегодня мы узнали, что правитель уезда и его сыновья повстречались с оборотнем, но ты, Великий Мудрец, покорил главного дьявола. Вот мы и явились поклониться тебе.

Сунь У  кун собрался было излить свою досаду и хорошенько отругать духов, но в этот момент к нему приблизился Златоглавый дух в сопровождении небесных гонцов Лю  дин и Лю  цзя, которые привели под конвоем какого  то местного духа.

Опустившись на колени, Златоглавый сказал: