Ша  сэн вскочил и начал собираться Когда сборы были закончены, Танский наставник замахал на учеников руками:

–  Бога ради тише!  – сказал он.  – Только бы не разбудить здешних монахов.

Он поспешно влез на коня, ученики открыли монастырские ворота, и все они, выбравшись на большую дорогу, тронулись в путь.

Вот уж право:

 

В нарядной, драгоценной клетке

Украдкой отомкнули дверь,

И видишь: феникс разноцветный

Оттуда выпорхнул теперь.

Тайком открыли на рассвете

Тяжелый золотой замок,

И змей  дракон чудесный снова

На волю устремиться смог.

 

Но о том, как отнеслись к внезапному исчезновению Танского монаха и его спутников те богатые семьи, которые с наступлением рассвета стали готовить благодарственные угощения, вы узнаете из следующей главы.

 

ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ТРЕТЬЯ,

 

 

из которой читатель узнает о том, как был создан сад для сирот и одиноких, и о том, как царь – правитель страны Зарослей небесного бамбука встретился с женихом своей дочери

 

 

Когда с любовью в прошлое ты смотришь,

Со дна его встают воспоминанья,

Но если сожалеешь ты о прошлом,

Ты навлечешь лишь новые страданья

Когда душа очнулась и прозрела,

Три башни строить нам уже не надо.

Окончишь подвиг свой, и возвращенье

В первоначальный мир – твоя награда.

Захочешь ли ты быть подобным Будде,

Иль стать отшельником, познав бессмертье,  –

Любовью и смирением ты должен

Изгнать и зависть и жестокосердье.

Очисть себя от всей житейской скверны,

Которой мы всю жизнь живем и дышим,

И лишь тогда душой перерожденной

Ты навсегда сольешься с Небом высшим.

 

Итак, когда наступил рассвет, монахи, заметив исчезновение Танского наставника и его учеников, растерянно воскликнули:   Как же это мы упустили живых бодисатв   Видно, не сумели уговорить их побыть с нами еще немного, даже не простились с ними как следует, не попросили их ни о чем  . Пока они сетовали на себя, в монастырь явились посланцы от богатых семей, живущих за южной заставой, просить Танского наставника пожаловать к ним в гости. Монахи, всплеснув руками, огорченно сказали им:

–  Вчера вечером мы недоглядели, и ночью они все умчались на своих облаках! Все присутствующие при этих словах невольно обратили взоры к небу и начали совершать благодарственные поклоны.

Молва об этом происшествии быстро облетела весь город, и вскоре о нем уже знали все начальники, чиновники и должностные лица. Богатым семьям было велено устроить щедрые жертвоприношения из разных яств в молельнях, выстроенных в честь Танского монаха и его учеников, дабы выразить признательность за оказанное благодеяние, но об этом мы рассказывать не будем.

Вернемся к Сюань  цзану и его спутникам, которые шли, нигде не останавливаясь, и, как говорится, ели под ветром и спали под дождем. Дорога была ровная, спокойная, и путники благополучно шли уже более двух недель без всяких приключений. Но вот в один прекрасный день они вновь увидели перед собой высокую гору. Танского монаха, как всегда, обуял страх, и он с тревогой обратился к Сунь У  куну.

–  Посмотри, братец, какая неприступная гора вздымается впереди. Надо быть поосторожнее!

–  Да что ты!  – рассмеялся Сунь У  кун.  – Полно трусить, наставник! Мы приближаемся к райской обители Будды. Ручаюсь, что здесь нет ни дьяволов, ни оборотней. Оставь свои заботы и печали!

–  Братец мой, хоть ты и говоришь, что отсюда недалеко до райской обители Будды,  – возразил Танский наставник,  – но ведь еще третьего дня монахи сказали нам, что до столицы страны Зарослей небесного бамбука еще две тысячи ли, а сколько нам идти до обители Будды – неизвестно.

–  Наставник!  – полушутя сказал Сунь У  кун.  – Уж не забыл ли ты сутру   О сердце  , составленную великомудрым наставником созерцания У Чао  

–  Эту сутру я всегда ношу при себе, подобно облачению и патре,  – обиженно ответил Танский наставник.  – Был ли такой день, когда бы я не читал ее наизусть, или такой час, когда бы я забывал о ней, начиная с того времени, когда меня обучил сам великомудрый У Чао  ! Как же ты можешь говорить, что я забыл ее   Да я могу прочесть ее наизусть с начала до конца и с конца до начала!

–  Не спорю, что ты можешь прочесть ее всю наизусть,  – не унимался Сунь У  кун,  – но ведь ты, наверное, ни разу не просил того великомудрого наставника объяснить сокровенный смысл ее.

–  Ах ты, обезьянья морда!  – вспылил Танский наставник.  – Откуда ты взял, что я не знаю ее истинного смысла   А ты сам знаешь  

–  Да, я знаю и могу объяснить ее!

После этих слов Танский наставник и Сунь У  кун сразу умолкли и погрузились в молчание.

Чжу Ба  цзе и Ша  сэн расхохотались и стали подтрунивать над Сунь У  куном.

–  Морда ты этакая!  – сказал Чжу Ба  цзе.  – Да ты ведь тоже из породы оборотней, как и я! У какого же праведника ты учился толкованию священных книг   Какой монах рассказывал тебе о законе Будды   Что ты корчишь из себя, пустая голова   Смеешь еще бахвалиться:   Знаю! Могу!  . Чего же теперь замолчал   Объясняй, мы послушаем!

–  Да неужто ты поверил ему    – заливаясь хохотом, проговорил Ша  сэн.  – Просто старший братец заговаривает зубы нашему наставнику, чтобы он не останавливался в пути. Он умеет лишь одно: орудовать своим посохом, вот и все. Где уж ему толковать священные книги!