– Видишь ли, я из восточных земель послан на Запад поклониться Будде и испросить у него священные книги, – начал объяснять Танский монах – Я получил повеление самого Танского императора Тай цзуна отправиться на поклон Будде, взять у него священные книги и упокоить бесприютные души грешников, мятущиеся в Подземном царстве. Если меня лишат жизни, разве не убьет это надежду, которую возлагает на меня мой государь повелитель Разве не причинит моя смерть огорчение подданным моего государя Ты не знаешь, какое безграничное множество душ, умерших от несправедливой обиды, томится в Преисподней. Моя смерть лишит их надежды на то, что их жалобы будут услышаны и они во веки веков не удостоятся высшего перерождения. Все мое подвижничество, совершенное за это время, пойдет прахом Как же смогу я принять смерть с чистой душой
От этих слов дровосек прослезился.
– Наставник! – сквозь слезы молвил он – Твоя смерть будет действительно тяжела. Но моя смерть будет все же горше твоей. Я в раннем детстве лишился отца и жил с матерью вдовой. У нас нет никакого хозяйства, и мы живем лишь тем, что я рублю дрова. В этом году моей матери исполнилось восемьдесят три года, и я единственный ее кормилец. Кто же позаботится о ней, кто похоронит ее, если меня лишат жизни О горе! О горе!
Рассказ дровосека так подействовал на Танского монаха, что он заплакал навзрыд
– О бедный! О несчастный! – горько плакал он. – Ты, человек гор, так заботишься о своих родных! А я, бедный монах, последователь учения о призрачности мира, умею только читать молитвы и священные книги! Служить государю и служить родителям – это одно и то же. Ты скорбишь о милости, оказанной тебе родителями, а я – о милости, оказанной мне государем!
Вот уж действительно, получилось так, как сказано в одном стихотворении:
Тоскующий тоскующего встретил,
Рыдающему плачущий ответил.
Мы не будем пока описывать телесных мук Танского монаха.
Обратимся к Сунь У куну, который одержал победу над бесенком оборотнем. Бесенок скрылся, а Сунь У кун стремглав вернулся к большой дороге, но наставника и след простыл, остался только белый конь да узлы с поклажей. В невероятном смятении Сунь У кун взял поводья, взвалил на спину поклажу и стал подниматься в гору. Взобравшись на одну из вершин, он огляделся.
Безропотного Сюань цзана,
Увы, опять постигло горе.
Но Сунь У кун, мудрец великий,
Сразится с оборотнем вскоре!
Из следующей главы вы узнаете, читатель, удалось ли Сунь У куну разыскать своего наставника.
в которой рассказывается о том, как Чжу Ба цзе помог победить чудовище и как Сунь У кун с помощью волшебства уничтожил злого оборотня
Мы остановились на том, что Сунь У кун, взвалив на спину поклажу и ведя коня, пошел в гору и, добравшись до вершины, стал всюду искать своего наставника. Он звал и окликал его и вдруг увидел Чжу Ба цзе, который бежал к нему, сопя и отдуваясь.
– Брат! Ты чего кричишь – спросил Чжу Ба цзе.
– Наставник исчез, – взволнованно ответил Сунь У кун, – ты не видел его
– Я всегда служил при нем простым монахом, но ты почему то вздумал поиздеваться надо мною, велел мне быть каким то предводителем войска и идти вперед, – злобно ответил Чжу Ба цзе. – Не щадя жизни я вступил в лютый бой с оборотнем, едва остался жив и мне удалось вернуться обратно. Наставник оставался на попечении твоем и Ша сэна. Что ты меня спрашиваешь
– Брат мой! – примирительно проговорил Сунь У кун. – Я вовсе не виню тебя. Но, может быть, у тебя в глазах потемнело и ты проглядел оборотня, который хотел наброситься на наставника. Я вступил в бой с этим оборотнем, а Ша сэну велел оставаться с наставником и караулить его. Теперь Ша сэна тоже нигде не видно.
Чжу Ба цзе рассмеялся.
– Ну, наверно, Ша сэн повел наставника оправиться, – проговорил он.
Не успел он договорить, как к ним подошел Ша сэн.
Сунь У кун первым делом спросил его:
– Куда ушел наставник
– У вас у обоих что то с глазами случилось, – ответил Ша сэн, – проглядели оборотня, который кинулся на наставника, чтобы схватить его. Я вступил с ним в бой, а наставник остался один, верхом на коне!
Тут Сунь У кун даже подпрыгнул от ярости.
– Ну вот! Попались на удочку! Попались! – закричал он.
– На какую удочку – недоумевающе спросил Ша сэн.
