–  У  кун! Ведь сверхштатный чиновник Коу Хун – человек исключительной добродетели. Как мог он навлечь на себя такую беду  

–  Да это все из  за нас,  – смеясь, ответил Сунь У  кун.  – Разноцветные балдахины и узорчатые хоругви, оглушительный бой барабанов и музыка привлекли внимание всех жителей города. Вот потому эти голодранцы и отправились грабить Коу Хуна. Хорошо, что они встретились с нами. Мы можем отнять у них награбленное золото, серебро, одежды и украшения.

–  Мы прожили у Коу Хуна целых полмесяца и принесли ему столько беспокойства,  – сказал Танский монах.  – Вовек не забуду его щедрые милости, которыми он осыпал нас. И вот поскольку мне нечем отблагодарить его, лучше всего доставить ему сейчас все похищенные у него богатства. Сами посудите, разве не зачтется это нам как благодеяние.

Сунь У  кун согласился с Танским монахом и тотчас же вместе с Чжу Ба  цзе и Ша  сэном отправился в горное ущелье. Там они забрали все похищенные богатства, часть упаковали, часть навьючили на коня, а золото и серебро велели Чжу Ба  цзе нести на коромысле. Ша  сэн понес поклажу. Сунь У  куну очень хотелось одним ударом своего посоха прикончить всех этих разбойников, но он побоялся навлечь гнев Танского наставника. Поэтому он лишь встряхнулся и вобрал в себя волоски. У разбойников сразу же освободились от пут руки и ноги. Они поползли в разные стороны, скрылись в густой траве, растущей по обеим сторонам дороги, а затем бросились бежать без оглядки.

Танский монах повернул обратно и пошел пешком с намерением возвратить Коу Хуну его богатства. На этот раз он уподобился ночному мотыльку, который летит на огонек, не зная, что его ждет гибель.

Вот как говорится об этом в стихах:

 

Чтоб за добро добром платили,

Бывает в жизни не всегда:

Обычно за добро и милость

Нас ждут обида и вражда.

И тот, кто тонущим на помощь

Бросается в пучину вод,

Скорее сам в воде погибнет,

Чем благодарность обретет.

Да, лучше трижды поразмысли,

Пока решенья не найдешь,  –

Тогда тебя минует горе

И незаслуженная ложь.

 

И вот, когда Танский монах и его ученики, забрав все золото, серебро, наряды и украшения, пустились в обратный путь, они вдруг увидели толпу людей, вооруженных копьями и мечами.

–  Братцы, взгляните, сколько людей с оружием приближается к нам!  – воскликнул Танский монах в сильном испуге.  – Что нам грозит  …

–  Беда! Беда пришла!  – вскричал Чжу Ба  цзе.  – Разбойники, которых мы только что отпустили, наверное, пошли за подмогой и вот теперь вооружились и вновь пришли сюда, чтобы сразиться с нами.

–  Брат!  – возразил Ша  сэн.  – Это не разбойники. Погляди как следует,  – попросил он Сунь У  куна.

Сунь У  кун, наклонившись к Ша  сэну, прошептал:

–  Злосчастная звезда не покидает нашего учителя! Это стражники, посланные на поимку разбойников.

Не успел он договорить, как стражники рассыпались в разные стороны, намереваясь окружить учителя и его учеников.

–  Вот так монахи! Хороши, нечего сказать! Мало того, что ограбили дочиста, так еще продолжаете шататься здесь!  – кричали воины.

Первым схватили и скрутили веревками Танского монаха. Затем связали Сунь У  куна, Чжу Ба  цзе и Ша  сэна. После этого продели ваги через веревки и понесли каждую вагу вдвоем. Погоняя коня перед собой, стражники забрали также коромысла с поклажей и направились в окружной город. Эти печальные события описаны в стихах:

 

Благочинного монаха

Охватили страх и дрожь,

Тщетно он в слезах пытался

Опровергнуть злую ложь.

Чжу Ба  цзе уныло хныкал

И невнятно бормотал –

На друзей своих сердился,

На судьбу свою роптал.

И Ша  сэн не меньше прочих

Был растерян, удручен,

Лишь пройдохе Сунь У  куну

Все казалось нипочем.

Он хихикал втихомолку:

Волшебство свое и прыть

Хитрецу хотелось, видно,

Поскорее проявить!

 

Пленники очень скоро были доставлены в город. Стражники направились прямо к правителю округа и доложили:

–  Повелитель! Наши сыщики и стражники поймали разбойников и доставили сюда.

Правитель сразу же направился в зал суда, воссел на свое место, наградил за труды сыщиков и стражников, затем осмотрел награбленное имущество и призвал членов семьи Коу Хуна, чтобы возвратить его им. После этого он велел ввести в зал Танского монаха и его учеников.

–  Как же так    – спросил он.  – Рассказываете всем, что вы монахи, идете из далеких восточных земель в райскую обитель Будды, чтобы поклониться ему, а на деле, оказывается, вы простые грабители!

–  О владыка! Дозволь мне сказать!  – взмолился Танский монах.  – Я бедный монах, а не грабитель! И это сущая правда. Разве осмелюсь я лгать   У меня есть подорожное свидетельство, в котором описано, кто я такой и куда направляюсь. Прожив в доме чиновника Коу Хуна полмесяца, я проникся к нему чувством глубокой признательности за гостеприимство, которое он оказал нам. По дороге мы встретили разбойников, ограбивших Коу Хуна, отняли у них награбленное и направились было обратно к Коу Хуну, чтобы вернуть ему похищенное и этим отблагодарить его за оказанную нам милость. Мы никак не предполагали, что твои стражники примут нас за разбойников и схватят нас, так как мы действительно не грабители. Умоляю тебя, владыка, вникнуть в это дело и разобрать его во всех подробностях!

–  Негодяй!  – воскликнул правитель округа.  – Теперь, когда тебя схватили наши стражники, ты стал изворачиваться и говорить о воздаянии за милости. Почему же, встретив разбойников, ты не изловил их, не доставил сюда и не доложил обо всем властям   Как могли вы вчетвером справиться с ними   Вот, смотри, сын Коу Хуна по имени Коу Лян, подал жалобу, в которой прямо указывает на тебя, а ты еще смеешь отпираться