–  Не кричи и не злобствуй!  – остановил его Ано.  – Забыл, где находишься   Иди сюда и принимай книги!

Чжу Ба  цзе и Ша  сэн скрепя сердце уговорили Сунь У  куна сдержаться и начали принимать книги. Они связывали их в узлы, тетрадь за тетрадью, навьючили коня до отказа и сверх того еще набрали узлы на два полных коромысла, которые понесли Чжу Ба  цзе и Ша  сэн. Явившись к драгоценному престолу, монахи совершили земные поклоны, поблагодарили Будду Татагату и направились к выходу. Встречаясь с другими Буддами и бодисатвами, они кланялись каждому не менее двух раз.

Наконец, дойдя до главных ворот, они распростились со всеми монахами  бикшу, монахинями  бикшуни, с набожными мирянками  упасика и мирянами  упанами, спустились с горы и, выйдя на дорогу, отправились в обратный путь. На этом мы и расстанемся с ними.

Вернемся теперь в Драгоценную палату. Там находился еще один уважаемый Будда, прозванный Фонарщиком, который, подслушав украдкой, что произошло при передаче священных книг, сразу все понял. Оказывается, Ано и Цзяшэ отдали книги, в которых не было ни одного иероглифа. Усмехнувшись про себя, он подумал:   Монахи из восточных земель глупы и неразумны, они не разобрались, что им дали книги без иерогли – фов. Как бы не получилось так, что Танский монах зря совершил столь трудное и долгое путешествие!  .

–  Есть ли кто  нибудь здесь    – громко спросил Фонарщик. Тотчас же показался досточтимый бодисатва Храбрости Бо  сюн.

–  Ну  ка, наберись грозного величия!  – велел ему уважаемый Будда  фонарщик.  – Со скоростью метеора догони Танского монаха и отними у него священные книги. В них нет ни единого иероглифа. Пусть он еще раз явится и попросит настоящие книги, с письменами.

Бодисатва Храбрости тут же вцепился в порыв буйного ветра и умчался за пределы храма Раскатов грома, приняв самый грозный вид, на какой только был способен.

Буйный ветер был настолько замечателен, что про него даже сложены стихи:

 

У Будды много храбрых слуг,

Но подает им всем пример

Своею мощью грозовой

Дух ветра буйного – Сунь  эр.

Его разгневанный порыв

Страшней взбесившихся коней,

А несравненный аромат

Дыханья девушки нежней.

Такой пронесся дикий вихрь,

Что реки хлынули назад,

И рыбы ринулись на дно –

Найти убежище спешат.

Такой пронесся шумный шквал,

Что грозные драконы гор

О скалы бьются наугад,

Не находя знакомых нор.

Вон стая обезьян ручных,

С плодами торопясь домой,

Никак дороги не найдет,

Застигнутая бурной тьмой.

Вон желтых аистов семью

Свирепый смерч относит вспять,

И тщетно силятся они

Родные гнезда отыскать.

Багряных фениксов умолк

Звенящий, радостный напев,

Лишь буря в небесах свистит

И крутится, рассвирепев,

А золотого петушка

Звучит надрывно вещий крик,

Раскатам вторя грозовым

И не смолкая ни на миг.

Там сучья сосен вековых

Ломает ветер на лету,

Здесь кружит вихрем лепестки

И рвет смоковницы в цвету,

Одним порывом до земли

Бамбук сгибает молодой,

Качает лотос золотой

Над взбаламученной водой.

Чуть слышный звон колоколов,

Едва струившийся вдали,

Теперь по ветру разнесло

На три десятка сотен ли,

А звуки сладостных псалмов

И чтение священных книг,

Подъяты вихревой рукой,

Взлетели к небу напрямик.

Под тяжким выступом скалы,

Что над расселиной висит,

Необычайные цветы

Утратили свой прежний вид,

И у дороги полевой,

Что змейкой тянется вдали,

Густые всходы дивных трав

Ничком на землю прилегли.

Врасплох застигнуты грозой,

Олени белые дрожат,

От злого ветра за скалой

Найти спасение спешат,

И птицы пестрые луань,

Попав в кружащуюся муть,

По ветру носятся, как пух,

Не в силах крылья развернуть.

А дивный запах между тем

Волной незримых покрывал

По поднебесью разлился

И всю вселенную объял,

И освежающий порыв

Пронесся над землей стремглав,

В разъяснившихся небесах

Густые тучи разогнав.

 

Танский монах, застигнутый сильным ветром, вдруг ощутил приятный аромат, в котором сразу же узнал благое знамение Будды, а потому не предпринял никаких мер предосторожности. Но вот раздался резкий звук, и с неба протянулась исполинская рука, которая с необычайной легкостью сняла навьюченные на коня узлы со священными книгами. От испуга Танский монах начал бить себя в грудь кулаками и закричал не своим голосом. Чжу Ба  цзе кинулся догонять узлы, Ша  сэн решил охранять свои узлы на коромысле, а Сунь У  кун словно на крыльях погнался за похитителем. Бодисатва Храбрости заметил, что Сунь У  кун нагоняет его, и сбросил похищенные узлы на землю, так как побоялся, что посох, у которого не было глаз, мог бы сослепу поранить его. Узлы с книгами упали прямо в пыль. Сунь У  кун видел, как их клочья разлетались по ветру. Он прижал книзу край своего облачка и стал спасать книги. Тут бодисатва остановил ветер и отправился с докладом к Будде  фонарщику. Однако об этом мы рассказывать не будем.

Чжу Ба  цзе погнался за похитителем. Увидев, что священные книги упали на землю, он вместе с Сунь У  куном подобрал их, взвалил на спину и отнес Танскому монаху. Тот, обливаясь слезами, горестно воскликнул:

–  Братцы! Оказывается, даже здесь, в обители Предельного блаженства, водятся злые дьяволы  мары, причиняющие вред людям!

В это время Ша  сэн развернул одну из тетрадей: в ней были одни лишь белоснежные листы бумаги без малейших следов письменных знаков на них. Тогда он поспешно передал тетради Танскому монаху:

–  Учитель, взгляни  ка! В этой тетради нет ни одного иероглифа!

Сунь У  кун раскрыл другую тетрадь, оказалось, что и в ней одни чистые листы. Наконец и Чжу Ба  цзе открыл одну из тетрадей, но и в ней не оказалось никаких письменных знаков.

–  Пересмотрите все книги!  – велел Танский монах.

Все тетради оказались чистыми листами бумаги.