По залу разгуливал ветер, он пронизывал до костей. В двенадцатом месяце ночи самые длинные, и к утру Цзя Жуй совершенно закоченел.
На рассвете появилась старуха служанка и открыла восточную дверь. Как только она повернулась спиной и пошла отпирать западную, Цзя Жуй, съежившись, выскочил наружу. К счастью, в такую пору все еще спят, и он, беспрепятственно миновав задние ворота, со всех ног помчался домой.
Надо вам сказать, что Цзя Жуй рано осиротел и воспитывал его дед – Цзя Дайжу. Дед следил за каждым шагом внука, боялся, как бы тот не забросил ученье, не стал пить и играть в азартные игры. А тут вдруг внук исчез на всю ночь! Наверняка пьянствует где-нибудь. Ему и в голову не могло прийти, что на самом деле случилось.
Всю ночь Цзя Дайжу в гневе метался, не находя себе места. Видя, в каком состоянии дед, Цзя Жуй, еще не успевший отереть пот со лба, не моргнув глазом, соврал:
– Я вчера был у дядюшки, а когда собрался уходить – уже стемнело, и он оставил меня ночевать.
– Сколько раз я тебе говорил, чтобы не смел уходить, у меня не спросившись! – загремел Цзя Дайжу. – За одно это бить тебя надо, а ты еще врешь!
Он сгреб внука в охапку, хорошенько отколотил палкой, не дал ему даже поесть, поставил посреди двора на колени и велел стоять до тех пор, пока не вызубрит уроки на десять дней вперед.
Бедный Цзя Жуй! Как он страдал! Всю ночь дрожал от холода, затем получил трепку и вдобавок ко всему должен был голодный стоять на коленях, прямо во дворе, и читать вслух!
Однако это не охладило пыла юноши. Он и подумать не мог, что Фэнцзе над ним издевается, и через два дня, улучив момент, как ни в чем не бывало вновь отправился к ней. Она притворилась рассерженной. Как же! Он нарушил данное обещание! Цзя Жуй клялся, оправдывался. Видя, что он сам лезет в расставленные сети, Фэнцзе придумала другой план, чтобы его образумить.
– Сегодня вечером, – сказала она, – ждите меня в домике у дорожки за моим домом. Только смотрите, не обманывайте больше!
– А сами вы не обманете? – недоверчиво спросил Цзя Жуй.
– Можете не приходить, если сомневаетесь!
– Обязательно приду, непременно! – поспешил заверить Цзя Жуй. – Приду, если даже мне будет грозить смерть!
– А сейчас уходите, – приказала Фэнцзе.
Цзя Жуй ушел, уверенный, что на этот раз все будет в порядке. А Фэнцзе, как говорится, «отобрала войска, назначила полководцев» и устроила новую ловушку.
Цзя Жуй с трудом дождался вечера. Но, как назло, пришли родственники и засиделись до самого ужина. Лишь когда настало время зажигать лампы и дед лег спать, юноша пробрался во дворец Жунго, а затем проник в домик возле дорожки. Он метался от нетерпения, как муравей на горячей сковороде. Было тихо, ни звука, ни шороха. Цзя Жуй в тревоге строил догадки: «Наверняка не придет. Неужели решила проморозить меня еще одну ночь?»
Тут юноша заметил в дверях чью-то фигуру и, как только она приблизилась, уверенный, что это Фэнцзе, бросился на нее, как тигр на добычу, как кошка на мышь.
– Дорогая сестрица! – восклицал он. – Я заждался тебя!
Целуя «любимую» и лихорадочно шепча «милая», Цзя Жуй повалил ее на кан, сдернул с нее штаны и, охваченный вожделением, не помня себя, стал торопливо раздеваться. Вдруг в дверях мелькнул свет – на пороге появился Цзя Цян со свечой в руке.
– Эй, кто здесь?
С кана послышался смех:
– Это дядюшка Цзя Жуй меня домогается!
Цзя Жуй готов был провалиться сквозь землю. Как вы думаете, кто лежал перед ним?.. Цзя Жун!
