– Дорогая сестрица! Дай им верительный знак, пусть поскорее сделают для меня кабинет!
– Не тормоши меня! Я и так еле держусь на ногах от усталости! – воскликнула Фэнцзе. – Не беспокойся, сегодня же будут выданы клей и обои! Неужели я настолько глупа, чтобы дожидаться, пока твои служанки раскачаются?
Баоюю не верилось, что Фэнцзе говорит всерьез, и тогда Фэнцзе приказала Цаймин показать ему приходо-расходную книгу.
В это время вошел слуга и доложил:
– Возвратился Чжаоэр, сопровождавший второго господина в Сучжоу.
– А что случилось? – спросила Фэнцзе.
Тут появился сам Чжаоэр и объяснил:
– Второй господин Цзя Лянь послал меня сообщить вам, что отец барышни Линь Дайюй скончался утром третьего дня девятого месяца. Второй господин Цзя Лянь вместе с барышней Линь повезли гроб с телом покойного в Сучжоу и вернутся к концу года. Второй господин велел мне справиться о вашем здоровье, сказал, что ждет указаний старой госпожи, а также просил прислать ему теплый халат и еще кое-какие вещи.
– Ты уже видел кого-нибудь из господ? – поинтересовалась Фэнцзе.
– Всех видел, – ответил слуга и ушел.
Фэнцзе с улыбкой обратилась к Баоюю:
– Уж теперь твоя сестрица Дайюй долго будет у нас жить!
– Какое горе! – всплеснул руками Баоюй. – Представляю себе, как бедняжка убивается по отцу!
Он тяжело вздохнул.
Фэнцзе при посторонних постеснялась расспросить Чжаоэра о Цзя Ляне, но ни о чем другом она сейчас не могла думать. Ей хотелось поскорее вернуться к себе, однако надо было закончить дела.
Насилу дождавшись вечера, Фэнцзе возвратилась во дворец Жунго, вызвала Чжаоэра и расспросила, все ли было благополучно в дороге. Она быстро собрала теплую одежду на меху, вместе с Пинъэр пересмотрела ее, добавила то, что сочла необходимым, завязала в узел и отдала Чжаоэру.
– Хорошенько позаботься о господине, не досаждай ему, – наказала она слуге. – Следи, чтобы он не пил лишнего, не заводил шашни с девками. Если что не так, смотри! Вернешься – ноги тебе переломаю!
Чжаоэр улыбнулся, кивнул и вышел.
Уже наступила четвертая стража, когда Фэнцзе легла спать, а поднялась, как всегда, рано, быстро привела себя в порядок и отправилась во дворец Нинго.
Близился день похорон Цинь Кэцин, и Цзя Чжэнь вместе с гадателем отправился в кумирню Железного порога выбрать место для захоронения. Настоятелю кумирни Сэкуну он велел приготовить новую ритуальную утварь и пригласить побольше известных монахов – это должно было придать особую пышность церемонии погребения.
Сэкун распорядился подать ужин. Цзя Чжэню не хотелось ни есть, ни пить, но время было позднее, и пришлось заночевать в келье.
Едва рассвело, Цзя Чжэнь поспешил в город и сделал последние распоряжения, касающиеся выноса гроба.
Затем он послал людей в кумирню Железного порога украсить место, где будет установлен гроб, и отвезти туда все необходимое для приготовления угощений и чая.
Фэнцзе распределила обязанности между теми, кто должен был принимать гроб с телом покойной, а кучерам и паланкинщикам велела сопровождать госпожу Ван к месту похорон, а также снять помещение, где можно было бы отдохнуть во время похоронной церемонии.
В эти же дни скончалась жена Шаньго-гуна. Госпожа Син и госпожа Ван ездили на похороны и совершили жертвоприношения. Надо было также отправить подарки второй жене Сианьского цзюньвана по случаю дня ее рождения. Затем Фэнцзе получила письмо от Ван Жэня, ее родного брата. Он с семьей уезжал на юг и просил собрать все необходимое в дорогу. А тут еще заболела Инчунь, надо было ежедневно приглашать врача, ухаживать, следить за приготовлением лекарств. Всех дел и не перечесть, и дела не простые – хлопотные.
