Цзя Шэ неотлучно находился на западном конце улицы, а матушка Цзя дожидалась у ворот. В начале и в конце улицы стояли стражники и посторонних не пропускали.

Вдруг приехал верхом дворцовый евнух. Цзя Шэ принял его и осведомился, какую весть он привез.

Евнух ответил:

– Вы рано забеспокоились! Гуйфэй приедет только к вечеру. После полуденной трапезы она в два часа съездит в храм Драгоценного духа, поклониться Будде, в пять часов побывает во дворце Великой светлости на угощении, вместе с государем полюбуется праздничными фонариками и лишь после этого отправится к вам.

– В таком случае, – обратилась Фэнцзе к матушке Цзя, – вы можете пока уйти к себе.

Матушка Цзя оставила все дела по саду на попечение Фэнцзе и удалилась.

Распорядители приказали расставить восковые свечи, зажечь фонари, а сами повели евнуха к столу. Но неожиданно с улицы донесся конский топот и, запыхавшись и размахивая руками, прибежали человек десять евнухов. Все поняли, что едет гуйфэй, и поспешили занять свои места.

Цзя Шэ в сопровождении братьев и сыновей отправился на западный конец улицы, а матушка Цзя с женщинами – за главные ворота. Все стихло.

Вскоре медленно подъехали верхом два дворцовых евнуха и у западных ворот спешились. Лошадей тотчас же увели за шатры – там их ждала охрана, а евнухи встали возле ворот, обратившись лицом к западу. Спустя немного точно таким же образом прибыли еще два евнуха. Вскоре их собралось около двух десятков. Издалека донеслись музыка и удары барабанов. Парами проплыли флаги с изображением фениксов, за ними проследовали знамена с изображением драконов, дворцовые опахала из фазаньих крыльев, золотые курильницы с императорскими благовониями. Пронесли зонт на кривой рукоятке с узором из семи фениксов, головной убор, халат, пояс и туфли гуйфэй, надушенный платок, вышитую головную повязку, полоскательницу, метелку, чтобы смахивать пыль, и множество других вещей. И вот наконец появились восемь евнухов, которые, чинно и важно шествуя, несли на плечах расшитый фениксами светло-желтый императорский паланкин с позолоченным верхом.

Женщины во главе с матушкой Цзя, как только опустили паланкин, приблизились к нему и преклонили колена. Тотчас подбежал евнух и помог матушке Цзя встать. Паланкин вновь подняли, внесли в главные ворота и направились к воротам внутреннего двора, где снова остановились, и один из евнухов, упав на колени перед паланкином, попросил гуйфэй выйти и переодеться. Затем евнухи разошлись.

Придворные дамы и наложницы государя помогли Юаньчунь выйти из паланкина. Еще издали она увидела в саду сияющие разноцветные фонарики из тонкого узорчатого шелка и освещенную изнутри надпись: «Проникаясь гуманностью, изливай добродетель».

Юаньчунь вошла в дом, переоделась, снова села в паланкин, и ее понесли в сад, окутанный легкой дымкой ароматных курений, где пестрели чудесные цветы, разносились нежные звуки музыки. Невозможно описать словами эту картину великого благоденствия и ослепительной роскоши!