Баоюй между тем продолжал:
– Конечно, я поступил плохо, но не нарочно, поверь! Я не стал бы причинять тебе неприятности. В таких случаях говори мне все прямо, если надо, поругай, даже побей, – я обижаться не стану. Только не отворачивайся от меня, не мучай, не заставляй теряться в догадках. Право, я не знаю, как быть! Умри я сейчас, ведь стану неприкаянным духом, меня не спасут молитвы самых праведных и благочестивых буддийских и даосских монахов, и к новой жизни я смогу возродиться только после того, как ты объяснишь причину моей смерти!
Дайюй больше не сердилась.
– Если так, – сказала она, – почему вчера вечером ты не велел служанкам меня впускать?
– С чего ты взяла? – вскричал Баоюй. – У меня и в мыслях ничего подобного не было! Умереть мне на этом месте!
– Ты с самого утра твердишь о смерти, – с укором сказала Дайюй. – Говори просто, да или нет, к чему эти клятвы?
– Поверь, сестрица, я тебя не видел, – сказал Баоюй. – Приходила сестра Баочай, посидела немного и ушла.
Дайюй подумала и как-то неуверенно ответила:
– Возможно, это так! Наверное, служанки просто поленились мне открыть!
– Ну конечно! – воскликнул Баоюй. – Вот увидишь, вернусь домой, найду виновницу и хорошенько проучу!
– Твоих служанок, конечно, надо проучить, – согласилась Дайюй, – но только не мне надо было говорить тебе об этом. То, что со мной так обошлись, пустяки, а была бы на моем месте Баочай или какая-нибудь другая «драгоценная барышня» [1], неприятностей не избежать.
Дайюй усмехнулась. Баоюй уловил в ее словах скрытый намек и ничего не сказал, только улыбнулся. За этим разговором их застали служанки, которые пришли сказать, что пора обедать. Баоюй и Дайюй пошли вместе.
Увидев Дайюй, госпожа Ван спросила:
– Девочка моя, стало тебе легче от лекарства, которое прописал доктор Бао?
– Нет, – ответила Дайюй. – Теперь бабушка велит мне пить лекарство доктора Вана.
– Вы, матушка, не знаете, – вмешался в разговор Баоюй. – Сестра Дайюй слаба здоровьем и часто простуживается, а при простуде лучше всего помогают пилюли.
– Недавно доктор мне говорил о каких-то пилюлях, – заметила госпожа Ван, – но я забыла их название.
– Я знаю, что это за пилюли, – промолвил Баоюй. – Наверняка укрепляющие, из женьшеня.
– Нет, – покачала головой госпожа Ван.
– Может быть, это «восемь жемчужин», или «восемь ароматов лютии», либо пилюли из правого и левого корня анжелики? – спросил Баоюй.
– Нет, что-то вроде «Цзиньган», – сказала мать Баоюя.
– Никогда не слышал о пилюлях «Цзиньган»! – всплеснул руками Баоюй. – Ведь если есть пилюли «Цзиньган», значит, есть и порошок Бодхисаттвы!
[1] …«драгоценная барышня». – Дайюй играет словами: слог «Бао» имени Баочай имеет значение «драгоценный».
