Не успела Цювэнь рта открыть, как Цзыцзюань выпалила:

– Пей скорее! Ведь там тебя целый день ждут! Соскучились!

– Тьфу! Паршивка! – рассердилась Цювэнь.

Баоюй попрощался, Дайюй проводила его до дверей, а Цзыцзюань – до крыльца, после чего вернулась в дом.

Во дворе Наслаждения пурпуром Баоюя встретила Сижэнь:

– Вернулся?

– Второй господин давно вернулся, – ответила за Баоюя Цювэнь. – Он был у барышни Линь Дайюй.

– Что‑нибудь случилось? – осведомился Баоюй.

– Ничего не случилось, – ответила Сижэнь. – Просто госпожа просила передать через Юаньян, что отец велел тебе хорошенько учиться, а служанок, которые осмелятся с тобой заигрывать, гнать, как Цинвэнь и Сыци. Я подумала, что такая награда за службу мне не нужна. – Сижэнь была явно расстроена.

– Дорогая сестра! – воскликнул Баоюй. – Не беспокойся! Я буду прилежно учиться, чтобы моя матушка ни в чем не могла тебя упрекнуть. Нынче же прочту все главы, которые задал на завтра учитель. Шэюэ и Цювэнь сделают все, что мне понадобится, а ты отдыхай!

– Мы рады прислуживать тебе, – ответила Сижэнь. – Только учись усердно.

Наскоро поужинав, Баоюй велел зажечь лампу и раскрыл уже знакомое ему «Четверокнижие». С чего же начать?» – размышлял Баоюй.

Он прочел первую главу – как будто все ясно. Стал думать – нет, не все, есть много непонятных мест. Обратился к отдельным примечаниям, затем к комментарию.

«В поэзии я легко разбираюсь, – подумал Баоюй, – а здесь никак не докопаюсь до сути!»

Заметив, что Баоюй напряженно думает, Сижэнь сказала:

– Отдохни! За один раз всего не выучишь!

Баоюй машинально кивнул. Сижэнь позвала Шэюэ, они помогли Баоюю раздеться и лечь, потом сами легли.

Проснувшись среди ночи, Сижэнь услышала, что Баоюй ворочается на постели.

– Не спишь? – удивилась она. – Не думай ни о чем, отдыхай! Будешь завтра опять заниматься!

– Все так, – отвечал Баоюй, – только сон не идет. Сними с меня ватное одеяло!

– Зачем? – возразила Сижэнь. – Сейчас совсем не жарко.

– На сердце какая‑то тяжесть, – сказал Баоюй и сбросил теплое одеяло.

Сижэнь поднялась, чтобы снова положить одеяло, и случайно коснулась головы Баоюя – она была горячей.

– Лежи спокойно, у тебя жар, – промолвила Сижэнь.

– Еще бы! – отозвался юноша.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Сижэнь.

– Не бойся, это у меня от волнения, и шум подымать незачем, – успокоил ее Баоюй. – Узнает отец, скажет, что я притворяюсь больным, не желаю учиться. «Почему, – спросит, – ты заболел именно сейчас?» К утру все пройдет, и я пойду в школу.

– Позволь, я лягу рядом с тобой, – попросила Сижэнь – ей было жаль Баоюя.

Она принялась растирать ему спину, и оба незаметно уснули. Проснулись, когда солнце уже стояло высоко над головой.

– Ай‑ай‑ай! – воскликнул Баоюй. – Уже поздно!

Он быстро оделся, побежал справиться о здоровье родителей и отправился в школу.

Баоюй опоздал, и Цзя Дайжу сердито сказал:

– Неудивительно, что отец тобой недоволен. На второй же день опоздал! Что случилось?

Баоюй ответил, что ночью у него был жар, он долго не спал, но к утру стало лучше, и он решил пойти в школу.

В полдень Дайжу сказал юноше:

– Вот тебе раздел из книги! Дай к нему свое толкование!

Баоюй заглянул в книгу. «К молодым людям нужно относиться с почтением», – назывался раздел.

«Хорошо, что не из „Великого учения“ и не из „Учения о середине“![1]» – обрадовался Баоюй.

– Как давать толкование? – спросил Баоюй.

– На каждое слово, и поподробнее!

Баоюй четко и выразительно прочел весь раздел вслух, подумал и сказал:

– В этом разделе мудрец учит молодых людей не щадить сил своих, чтобы добиться…

Баоюй умолк и вопросительно посмотрел на Дайжу.

– Продолжай, продолжай! – улыбнулся старик. – При толковании канонических книг дозволено произносить любые слова. В «Записках об этикете» говорится: «При толковании текста нет ничего запретного». Ну, так чего же следует добиться?!

– Славы и высокого положения, – выпалил Баоюй. – Словами «нужно относиться с почтением» мудрец побуждает молодых людей старательно учиться, а словами «не достойны почтения» предостерегает на будущее.