После ухода Цзя Шэ и Цзя Чжэна госпожа Син, госпожа Ван и Фэнцзе поговорили еще немного и разошлись.
На следующее утро, едва забрезжил рассвет, во дворце поднялась суматоха. Зажгли фонари и факелы, служанки помогали госпожам приводить себя в порядок, слуги собирали господ. Но вот ко вторым воротам приблизились Линь Чжисяо и Лай Да и доложили:
– Паланкины и коляски поданы!
Немного погодя пришли Цзя Шэ и госпожа Син. После завтрака все направились к паланкинам. Впереди шла матушка Цзя, поддерживаемая Фэнцзе. Согласно высочайшему повелению каждую госпожу сопровождала всего одна служанка.
Наконец, тронулись в путь. Слугам приказали мчаться верхом к воротам императорского дворца и там встречать процессию.
Старшие члены рода Цзя возглавляли шествие, младшие – замыкали. Одни ехали в колясках, другие – верхом.
Когда приблизились к западным воротам императорского дворца, из ворот вышли два евнуха и объявили:
– Госпожи и невестки из семьи Цзя могут пожаловать. Господам велено ждать у ворот.
Ворота распахнулись, и в них медленно внесли паланкины семьи Цзя, сопровождаемые евнухами. Мужчины проводили их до запретного дворца, где у входа сидело несколько почтенных мужей.
При появлении паланкинов они поднялись и возвестили:
– Прибыли господа из рода Цзя!..
Цзя Шэ и Цзя Чжэн тотчас отошли в сторону, пропуская вперед паланкины.
Когда внутренние дворцовые ворота остались позади, женщины вышли из паланкинов. Здесь их встретили евнухи и повели дальше.
Матушку Цзя поддерживали под руки служанки.
Вот и спальня Юаньчунь. Глазам стало больно от блеска золота и яшмы, глазури, хрусталя.
Вышедшие навстречу придворные барышни сказали:
– Не нужно никаких церемоний, достаточно справиться о здоровье.
Матушка Цзя поблагодарила за милость, приблизилась к постели Юаньчунь, спросила, как она себя чувствует. Юаньчунь пригласила бабушку сесть. Матушка Цзя села, а следом за ней и все остальные.
– Как ваше здоровье, бабушка? – осведомилась Юаньчунь.
Матушка Цзя поднялась и ответила:
– Благодаря твоей счастливой судьбе пока здорова. – Голос ее дрожал от волнения.
Юаньчунь также справилась о здоровье госпожи Син и госпожи Ван. Те тоже встали со своих мест и ответили, что все хорошо. Наконец Юаньчунь поинтересовалась, как поживает Фэнцзе.
– Пока не жалуюсь, – ответила та, почтительно вставая.
– За последние годы тебе немало пришлось потрудиться! – вздохнула Юаньчунь.
Только было хотела Фэнцзе ответить, как появилась дворцовая служанка со стопкой визитных карточек и попросила государыню их просмотреть.
Это были карточки Цзя Шэ, Цзя Чжэна и других родственников по мужской линии. Юаньчунь невольно вспомнила родительский дом и расстроилась до слез.
– Мне уже лучше, – слабым голосом произнесла Юаньчунь, – передайте им, чтобы не беспокоились.
Матушка Цзя снова поблагодарила за милость.
– Как тяжело жить в разлуке с близкими! – снова вздохнула Юаньчунь. – Совсем другое дело в простых семьях!
– Не расстраивайся! – сдерживая слезы, успокаивала ее матушка Цзя. – Благодаря твоим заботам в доме у нас все благополучно.
Юаньчунь спросила о Баоюе.
– Он стал прилежно учиться, пишет сочинения, – сообщила матушка Цзя. – Отец внимательно следит за его занятиями.
– Это хорошо, – кивнула Юаньчунь.
Она приказала устроить для родственников угощение во внешнем дворце, куда их и отвели две дворцовых служанки и четыре евнуха. Там все было уже приготовлено, оставалось лишь занять места в порядке старшинства.
После угощения члены семьи Цзя поблагодарили за оказанную им честь и, поскольку дело близилось к вечеру, попрощались с Юаньчунь и собрались в обратный путь.
Юаньчунь приказала служанкам проводить гостей до ворот, где их встретили и повели дальше четыре младших евнуха. Женщины сели в паланкины и направились к внешним воротам, там их дожидались мужчины. Все вместе они отправились домой.
На следующий день все снова отбыли во дворец, но об этом мы рассказывать не будем.
Вы знаете, что Цзиньгуй прогнала от себя Сюэ Паня, Цюлин ушла к Баочай, и теперь Цзиньгуй не на ком было вымещать свою злость. С ней осталась лишь Баочань. Но служанка, с тех пор как стала наложницей Сюэ Паня, очень изменилась – не была больше кроткой, как прежде.
