Пока они разговаривали, служанки принесли завтрак, и Баоюю пришлось остаться. Он наскоро поел и помчался к Дайюй. Во дворе Сюэянь сушила платок.
– Барышня позавтракала? – спросил Баоюй.
– Давно, еще когда встала. Выпила полчашки отвара, да и то через силу, – ответила Сюэянь. – Сейчас она отдыхает. Вы погуляйте, а попозже придете.
Идти Баоюю было некуда, но тут он вспомнил, что давно не навещал Сичунь, и направился к террасе Ветра в зарослях осоки.
Баоюй постоял у окна комнаты Сичунь. Там было тихо. Юноша уже хотел уйти, подумав, что девушка спит, как вдруг услышал шум. Что‑то легонько стукнуло, и раздался голос:
– Надо было по‑другому пойти!
Баоюй догадался, что в доме играют в облавные шашки, но кому принадлежит голос, не разобрал.
Тут совершенно отчетливо прозвучал голос Сичунь:
– Почему по‑другому? Ты так идешь, а я вот так. А если ты пойдешь так, я тоже так пойду и замкну кольцо.
– А если я пойду так? – вновь послышался первый голос.
– Ох! – воскликнула Сичунь. – Значит, вот какой ход был у тебя в запасе! А я не приняла мер предосторожности!
Голос девушки, которая была у Сичунь, не принадлежал ни одной из сестер Баоюя, но показался ему очень знакомым. Решив, что посторонних здесь быть не может, Баоюй осторожно отодвинул занавеску и вошел. «Стоящая за порогом» – вот кто оказался в комнате – монахиня Мяоюй из кумирни Бирюзовой решетки. Юноша не осмелился мешать, а Мяоюй, увлеченная игрой, его не замечала. Баоюй молча стоял в стороне, наблюдая.
– Разве тебе не нужны мои шашки, что стоят в этом углу? – вдруг спросила Мяоюй у Сичунь.
– Почему не нужны? – ответила Сичунь. – Просто мне некуда торопиться! Им все равно не уйти!
– Не хвастайся, – отвечала Мяоюй, – посмотри‑ка внимательней!
– Сейчас мне ходить, – заметила Сичунь, – пойду, а потом погляжу, как пойдешь ты.
Мяоюй тихонько рассмеялась и поставила шашку у края доски, заперев в углу все шашки Сичунь.
– Это называется «срезать на ходу подметки», – заметила она.
Не успела Сичунь ответить, как Баоюй не выдержал и расхохотался, да так громко, что девушки испуганно вздрогнули.
– Что же это такое! – возмутилась Сичунь. – Входишь не предупреждая! Так можно насмерть перепугать! Ты давно здесь?
– Давно, – отвечал Баоюй, – с того момента, как вы спорили из‑за какого‑то угла.
Он приветствовал Мяоюй, а затем с улыбкой промолвил:
– Почтенная Мяоюй редко выходит за ворота святого храма. Как же случилось, что я повстречал ее здесь?
Мяоюй ничего не ответила, покраснела и не поднимала головы от шашечной доски. Поняв, что сказал лишнее, Баоюй виновато улыбнулся:
– Что и говорить. Кто ушел в монастырь, того нельзя сравнивать с нами, мирянами. Прежде всего, душа монахини обретает покой. А раз так, совершенствуются ум и способности, рождается мудрость…
При этих словах Мяоюй подняла голову, бросила на него взгляд, еще больше покраснела и снова уткнулась в доску. Заметив, что она нарочно не замечает его, Баоюй в замешательстве сел рядом.
Сичунь предложила сыграть еще партию, и Мяоюй после длительной паузы произнесла:
– Ладно, давай!
Она встала, поправила одежду, снова села и как бы между прочим спросила у Баоюя:
– Ты откуда сейчас пришел?
Баоюю очень хотелось, чтобы Мяоюй с ним заговорила, тогда он ей все объяснил бы. Но ее вопрос заставил его насторожиться, неспроста Мяоюй его задала.
Поэтому он отвернулся и ничего не ответил. Мяоюй засмеялась и завела разговор с Сичунь.
– Ты почему не отвечаешь? – спросила Сичунь. – Ведь это самый обычный вопрос: «Ты откуда сейчас пришел?» Стоит ли смущаться?
Тут Мяоюй вспомнила, что надо возвращаться, сердце дрогнуло, и ей стало не по себе.
– Засиделась я, – сказала она, вставая, – мне пора.
Сичунь знала, что удерживать Мяоюй бесполезно, и проводила ее до ворот.
– Я давно не была у тебя, – сказала на прощание Мяоюй, – а дорога все время петляет, как бы не заблудиться.
– Можно, я тебя провожу? – спросил Баоюй.
– Не смею тебя утруждать, – ответила Мяоюй. – Но если хочешь, пожалуйста.
Они попрощались с Сичунь и покинули террасу Ветра в зарослях осоки. Проходя мимо павильона Реки Сяосян, они услышали звуки циня…
– Кто это играет? – с удивлением спросила Мяоюй.
– Наверное, сестрица Дайюй, – отвечал юноша.
– Разве она умеет? А я и не знала! – сказала Мяоюй.
Тогда Баоюй рассказал ей о недавней беседе с Дайюй и предложил:
– Давай зайдем, посмотрим!
– С древнейших времен цинь только слушают, но чтобы смотрели – такого еще не было, – усмехнулась Мяоюй.
– Давно известно, что я – человек невежественный, – сконфузившись, ответил Баоюй.
