Матушка Цзя устраивает угощение и любуется цветами;

Цзя Баоюй теряет драгоценную яшму, и это предвещает несчастье

 

Итак, Лай Да увел Цзя Циня, и за ночь ничего примечательного не произошло – все ждали возвращения Цзя Чжэна.

Монашки были вне себя от радости, что снова попали в сад Роскошных зрелищ, и надеялись вдоволь там нагуляться, прежде чем их увезут во дворец.

Но по непонятной для них причине Лай Да приказал старым служанкам их накормить и никуда не отпускать. Ничего не подозревая, девушки ждали утра. Служанкам было известно, что монашек собираются везти во дворец, но зачем, никто точно не знал.

Цзя Чжэн задержался в ямыне, из двух провинций прислали отчеты о расходах на ремонт городских стен, и их необходимо было проверить. Поэтому Цзя Чжэн передал с нарочным, чтобы Цзя Лянь его не ждал, сам допросил монашек и принял необходимые меры.

Цзя Лянь обрадовался прежде всего за Цзя Циня и подумал:

«Делать все самому опасно, господин может заподозрить неладное. Надо посоветоваться с госпожой Ван, и тогда мое дело – сторона».

Цзя Лянь отправился к госпоже Ван и стал ей все по порядку рассказывать:

– Вчера второму старшему господину Цзя Чжэну показали листок, который был наклеен на воротах, и господин разгневался. Он велел доставить к нему Цзя Циня, а также монашек, чтобы с пристрастием допросить. Но времени у господина на всякие непристойные дела не хватает, поэтому он велел доложить вам и посоветоваться, как быть. Вот я и пришел попросить у вас указаний, госпожа!

Госпожа Ван возмутилась.

– Ну, что же это такое?! – вскричала она. – Цзя Циня нельзя считать членом нашего рода, если он ведет себя столь недостойно! Но и наклеивший этот листок отъявленный негодяй. Разве можно разглашать подобные вещи! А Цзя Циня ты допросил? Он и в самом деле виноват?

– Допросить‑то допросил, – отвечал Цзя Лянь. – Но подумайте сами, госпожа, разве он признается?! И все же я уверен, что ничего подобного он не посмеет сделать. Ведь он знает, что в любой момент государыня может потребовать послушниц к себе, разразится скандал, и тогда ему несдобровать! Выяснить правду не представляет труда, но что вы станете делать, если все подтвердится?

– Где монашки? – спросила госпожа Ван.

– В саду, под присмотром, – ответил Цзя Лянь.

– Барышни знают?

– Знают, что монашек хотят везти ко двору.

– Вот и хорошо, – промолвила госпожа Ван. – Этих распутниц ни на минуту нельзя оставлять без присмотра. Я давно говорила, что от них надо избавиться, но меня не слушали! И вот что из этого получилось! Вели Лай Да расспросить девушек, есть ли у них семьи, и тщательно проверить все бумаги. Пусть потратят несколько лянов серебра, наймут лодку, а надежный человек отвезет их к родителям. Не лишать же всех монашеского сана из‑за нескольких дрянных девчонок! Это – тяжкий грех. А передать их казенным свахам без выкупа, так те постараются на них заработать и продадут первому встречному. Цзя Циню нужно сделать выговор и строго‑настрого запретить являться сюда, кроме как на большие праздники, молитвы и жертвоприношения. Пусть будет впредь осторожней и не попадается господину Цзя Чжэну под горячую руку, не то не сносить ему головы. В кладовые передай, чтобы не выдавали больше денег на монашек, а в монастырь Шуйюэ пошли человека, пусть объявит волю господина Цзя Чжэна: господ пускать в монастырь только для сожжения жертвенных денег на могилах предков, а так никого не принимать. А снова пойдут сплетни – выгоним и старых монахинь!

Цзя Лянь слушал и поддакивал, а потом все приказания госпожи Ван передал Лай Да.

– Так решила госпожа, – сказал он, – и ты должен исполнить все в точности! О выполнении доложишь мне, а я – госпоже! Когда вернется господин Цзя Чжэн, доложишь ему, как велела госпожа.

– Госпожа наша поистине святая! – воскликнул Лай Да. – Она еще заботится об этих тварях, хочет дать им провожатого! Придется выбрать человека понадежнее, раз она так великодушна! Волю госпожи господину Цзя Циню объявите вы! А вот кто писал листок, выясню я, и он получит по заслугам!

– Согласен! – кивнул Цзя Лянь.

Он не мешкая сделал выговор Цзя Циню, а Лай Да поторопился увезти монашек и поступил так, как было приказано.

Вечером со службы возвратился Цзя Чжэн, и Цзя Лянь с Лай Да доложили ему о том, как решено дело.

Цзя Чжэн обычно старался избегать лишних хлопот и, выслушав их, только рукой махнул.

Но на свете немало бесстыжих людей. Узнав, что из дома Цзя увезли монашек, они стали распускать всякие сплетни. Неизвестно, вернулись ли девочки домой, о дальнейшей их судьбе никто ничего не знал.