Чтобы обмануть Баоюя, Фэнцзе предлагает хитроумный план;

Дайюй, раскрыв тайну, впадает в отчаяние

 

Итак, разгневанный Цзя Лянь с фальшивой яшмой в руках бросился в кабинет. Человек, его ожидавший, сразу понял, что ничего хорошего вид Цзя Ляня ему не сулит, и поспешно встал.

– Ну и наглец! – зло усмехнулся Цзя Лянь. – Я тебя проучу, негодяй! Ты понимаешь, кого вздумал обманывать?! Эй! Слуги! Связать его! А как только вернется домой господин Цзя Чжэн, мы отправим этого мошенника в ямынь!

– Слушаемся! – хором ответили слуги, но с места не двигались.

Незнакомец не на шутку перепугался, упал на колени и, земно кланяясь, вскричал:

– Не гневайтесь на меня, почтенный господин! Только бедность толкнула меня на бесчестный поступок. Яшму я подделал, но подношу ее молодому господину в подарок! – Он не переставал отбивать поклоны.

– Ах ты, скотина! – бушевал Цзя Лянь. – Только этой дряни нам в доме не хватало!

Тут вошел Лай Да и с улыбкой обратился к Цзя Ляню:

– Этот ничтожный человек недостоин вашего гнева, второй господин! Пощадите его, и пусть убирается на все четыре стороны!

– Безобразие! – кричал Цзя Лянь, а Лай Да ему поддакивал.

– Глупый пес! – вторили слуги. – Вымоли у господ прощение – и вон отсюда! Или ты ждешь, чтобы тебе надавали пинков?!

Человек еще раз поклонился и, схватившись за голову, убежал, словно перепуганная крыса.

И пошли по улицам гулять слухи:

– Цзя Баоюй распознал «цзя баоюй»[1] – фальшивую яшму.

 

Цзя Чжэн между тем возвратился после визитов домой.

Праздник фонарей близился к концу, и никто не решался господина сердить. Поэтому слуги ничего не сказали про фальшивую яшму. Во дворце Жунго по случаю праздника устроили семейное пиршество, но все были подавлены и печальны – недавно умерла Юаньчунь, а теперь заболел Баоюй. Праздник прошел тихо, и рассказывать о нем мы не будем.

Наступил наконец семнадцатый день первого месяца, и госпожа Ван с нетерпением ждала прибытия брата в столицу. Неожиданно вошла Фэнцзе и сказала:

– Второй господин Цзя Лянь от кого‑то слышал, что наш старший господин Ван Цзытэн по дороге в столицу неожиданно заболел и умер. Вам известно об этом, госпожа?

– Нет! Мне никто ничего не сказал, – взволнованно ответила госпожа Ван. – А где Цзя Лянь слышал об этом?

– В доме тайного советника Чжана, – ответила Фэнцзе.

Из глаз госпожи Ван хлынули слезы, но она тут же их вытерла и сказала:

– Пусть Цзя Лянь разузнает поподробней и сообщит мне!

После ухода Фэнцзе госпожа Ван тихонько заплакала. Только что умерла Юаньчунь, а теперь вот скончался брат. И за Баоюя тревожно. На семью обрушиваются несчастье за несчастьем. На душе у госпожи Ван было очень тяжело.

Пришел Цзя Лянь и сообщил подробности кончины Ван Цзытэна.

– Дядюшка от чрезмерной спешки в пути сильно устал, – рассказывал Цзя Лянь, – а потом простудился. Прибыв в деревню Шилитунь, послал за врачом, но разве найдешь в этом захолустье хорошего доктора? Деревенский лекарь прописал лекарство, дядя принял его и умер. Где его семья, не знаю. Она ехала следом за ним.

Госпожа Ван впала в отчаяние. Сердце защемило от боли. Она велела Цзя Ляню обо всем рассказать Цзя Чжэну и с помощью Цайюнь легла на кан.

Узнав эту печальную новость, Цзя Чжэн сказал Цзя Ляню:

– Немедля собирайся в дорогу, надо помочь с похоронами. Только смотри не задерживайся, не волнуй жену!

Цзя Лянь попрощался и отправился в путь.

Цзя Чжэн тяжело переживал постигшие семью утраты, к тому же заболел Баоюй, госпожа Ван жаловалась на боли в сердце.

В тот год в столице шла проверка деятельности чиновников, и Ведомство работ аттестовало Цзя Чжэна как одного из лучших, в связи с чем во втором месяце он был вызван на аудиенцию к государю.

Зная Цзя Чжэна как усердного и неподкупного чиновника, государь назначил его начальником по сбору хлебного налога в провинции Цзянси.

Цзя Чжэн поблагодарил государя за милость и доложил день отбытия к месту службы. К Цзя Чжэну приходили с поздравлениями многочисленные родственники и друзья, но у него не было ни малейшего желания их принимать из‑за постигших семью бед. Однако задерживаться с отъездом он не решался.

Цзя Чжэн был погружен в раздумья, когда его позвала матушка Цзя. Пришла к ней и госпожа Ван.