Раскаявшаяся в своих грехах Фэнцзе всецело доверяется деревенской старухе;

избавившись от неприязни, верная служанка проявляет жалость к странному юноше

 

Итак, вы уже знаете, что наложница Чжао заболела, осталась в кумирне и ей становилось все хуже и хуже. Служанки не на шутку перепугались. Две женщины держали ее под руки, а она то становилась на колени, кричала и плакала, то ползала по полу и молила:

– Убейте меня! Краснобородый повелитель, я больше никогда никому не причиню зла!

Потом, сложив руки, она вдруг принималась жаловаться, что ей больно, изо рта шла кровь, глаза, казалось, вот‑вот выскочат из орбит. Растрепанные волосы торчали во все стороны. В такие минуты никто из служанок не решался приблизиться к ней.

Вечером голос наложницы Чжао звучал особенно зловеще, напоминая вой демонов. Женщины в ужасе от нее шарахались – пришлось звать на помощь мужчин. Чжао потеряла сознание, но вскоре пришла в себя. Всю ночь она буйствовала, а на следующий день умолкла. Лицо исказила гримаса, платье на груди было порвано. Она не произносила ни единого слова, но все понимали, как она мучается.

Наконец появился врач. Он даже не стал осматривать больную, только взглянул и сказал:

– Готовьте все для похорон!

– Господин, вы бы хоть пульс проверили! – стали просить служанки. – А то мы не знаем, что доложить госпоже!

Доктор взял руку больной, но пульса уже не было. Цзя Хуань зарыдал, и все принялись его утешать, забыв о самой Чжао, – босая, со всклокоченными волосами, она лежала бездыханная. Наложница Чжоу, глядя на нее, думала: «Таков конец всех наложниц! Хорошо, у нее сын есть! А обо мне кто позаботится, когда я умру? !»

Тем временем ездивший за доктором слуга возвратился домой и сообщил Цзя Чжэну о смерти наложницы Чжао. Цзя Чжэн распорядился устроить похороны. Вместе с Цзя Хуанем они три дня провели у гроба, после чего вернулись домой.

Вначале поползли слухи, а вскоре все стали говорить в открытую, что наложницу Чжао постигло возмездие за совершенное зло.

– Теперь, пожалуй, и вторая госпожа – супруга Цзя Ляня – обречена, – говорили другие. – Иначе зачем было наложнице Чжао упоминать о ней перед смертью?!

Услышав это, Пинъэр разволновалась и стала приглядываться к Фэнцзе – вид ее и в самом деле не вселял надежды. А Цзя Лянь, будто нарочно, относился к жене последнее время как к чужой. Пинъэр не отходила от своей госпожи и без конца ее утешала.

Госпожи Син и Ван уже несколько дней как возвратились домой, но ни разу не пришли навестить Фэнцзе, лишь присылали слуг справиться о ее самочувствии. И это заставляло Фэнцзе страдать. Но еще обиднее было равнодушие мужа! Со времени своего возвращения домой он не сказал ей ни одного доброго слова.

И вот однажды, когда Фэнцзе жаждала смерти, как избавления, ей показалось, что из внутренней комнаты вышла Ю Эрцзе, приблизилась к ней и промолвила:

– Как давно мы не виделись, сестра! Я не забывала тебя, мечтала о встрече. И вот наконец мечта моя осуществилась. Ум и находчивость твои истощились. Ты сама видишь. Наш второй господин глуп и не понимает твоего доброго к нему отношения. Считает, что ты разрушила все его надежды, и теперь ему стыдно перед людьми! Нет предела моему возмущению!

– Прости, что зло тебе причинила! – чуть слышно пробормотала Фэнцзе. – Не будем вспоминать старое. Приходи еще раз меня навестить!

– О чем это вы, госпожа? – удивилась Пинъэр.

Фэнцзе очнулась, вспомнила, что Эрцзе давно нет в живых, и решила, что та приходила за нею.

– Не знаю, что со мной! – ответила Фэнцзе. – Наверное, разговаривала во сне. Разотри меня!