Над Ролленем опочил,

Дней новейших Тредьяковский

Колдовал и ворожил:

Дурень, к солнцу став спиною,

Под холодный Вестник свой

Прыскал мертвою водою,

Прыскал ижицу живой.

 

 

* * *

 

Как сатирой безымянной

Лик зоила я пятнал,

Признаюсь: на вызов бранный

Возражений я не ждал.

Справедливы ль эти слухи?

Отвечал он? Точно ль так?

В полученье оплеухи

Расписался мой дурак?

 

 

* * *

 

Счастлив ты в прелестных дурах,

В службе, в картах и в пирах;

Ты St.-Priest в карикатурах,

Ты Нелединский в стихах;

Ты прострелен на дуэле,

Ты разрублен на войне, -

Хоть герой ты в самом деле,

Но повеса ты вполне.

 

 

* * *

 

Надеясь на мое презренье,

Седой зоил меня ругал,

И, потеряв уже терпенье,

Я эпиграммой отвечал.

Укушенный желаньем славы,

Теперь, надеясь на ответ,

Журнальный шут, холоп лукавый,

Ругать бы также стал. - О нет!

Пусть он, как бес перед обедней,

Себе покоя не дает:

Лакей, сиди себе в передней,

А будет с барином расчет.