Зефиром утренним дышать

И с вашей Музою мечтать

Уединенно и беспечно?"

- Нет, я сбираюсь на базар,

Люблю базарное волненье,

Скуфьи жидов, усы болгар,

И спор и крик, и торга жар,

Нарядов пестрое стесненье.

Люблю толпу, лохмотья, шум -

И жадной черни лай свободный.

"Так - наблюдаете - ваш ум

И здесь вникает в дух народный.

Сопровождать вас рад бы я,

Чтоб слышать ваши замечанья;

Но службы долг зовет меня,

Простите, нам не до гулянья".

- Куда ж?-

   "В острог - сегодня мы

Выпровождаем из тюрьмы

За молдаванскую границу

          Кирджали".

 

 

* * *

 

"Внемли, о Гелиос, серебряным луком звенящий,

Внемли, боже кларосский, молению старца, погибнет

Ныне, ежели ты не предыдешь слепому вожатым".

Рек и сел на камне слепец утомленный. - Но следом

Три пастуха за ним, дети страны той пустынной,

Скоро сбежались на лай собак, их стада стерегущих.

Ярость уняв их, они защитили бессилие старца;

Издали внемля ему, приближались и думали: "Кто же

Сей белоглавый старик, одинокий, слепой - уж не бог ли?

Горд и высок; висит на поясе бедном простая

Лира, и голос его возмущает волны и небо".

Вот шаги он услышал, ухо клонит, смутясь, уж

Руки простер для моленья странник несчастный. "Не бойся,

Ежели только не скрыт в земном и дряхлеющем теле

Бог, покровитель Греции - столь величавая прелесть

Старость твою украшает, - вещали они незнакомцу; -

Если ж ты смертный - то знай, что волны тебя принесли

К людям              дружелюбным".