Приехал сам начальник разведки - майор особого отдела； как было ему, верно, тошновато ездить в такую глушь, на грузовике с отрядом спецроты, наводить порядки в разложившейся бригаде. Солдат, что устроил резню, был в мыслях майора не живей трупа. Он ехал, чтобы забрать походя этот труп, как и трупы двух безвестных - зарезанных в бригаде. Командировка была проказой для всего боевого соединения. И происходящее в ней надо было терпеть, как нельзя было прекратить прокладывать, дорогу-призрак и расформировать бригаду. Желая того или нет, майор должен был скрыть следы происшедшего, смолоть в меленький порошок всё тамошнее зло и пустить по ветру.

　　侦查部门的头头，特警队的一位少校亲自赶来了。他好像有点讨厌来到这个穷乡僻壤，坐着卡车，拉着特警连的一个分队，来对这个已经土崩瓦解的筑路队的秩序进行整顿。杀过人的这个战士，在少校看来并不比死尸更有生命力，他来这就是为了顺便把这具“死尸”连同筑路队里被杀死的另两个无名尸体一起带走。整个兵团的人都以为，这趟出差就像闹着玩似的，对这当中发生的事儿得有一颗容忍之心，正如不会停下铺设那条幽灵之路，也不能解散筑路队一样。不管少校愿意与否，他都必须把事情留下的痕迹遮掩起来，将那里发生过的一切罪恶都碾成齑粉，然后让它随风吹散。

 

　　Под штык-нож попали двое из калмыков. Чтоб схоронить без шума чабанских этих детишек, долго думать было не надо. Народец такой, что не посмеют там у них вякнуть. Родня их и по-русски не прочитает. Хоть без голов закатай в цинкачи. Майор организовал. Нагнал солдатни, нахлестал по мордам, чтобы пробудились от спячки, и вот уж сготовил ловкую ложь： что те двое калмыков не соблюдали технику безопасности. Задавило их на работах, несчастный случай, не там стояли, да и всё.

　　被刺刀捅死的是两个卡尔梅克人，要把这两个牧羊人的子弟悄无声息地埋掉，不必花费太长的时间考虑。那帮人根本不敢胡说八道，他俩的亲戚们甚至连俄语都看不懂。哪怕把尸体砍掉头装到锌皮棺材里也行。少校一切安排就绪后，把当兵的集中到一块，使劲抽他们的嘴巴，让他们从昏睡中醒来，一条巧妙的谎言早就编好了：那两个卡尔梅克人未能遵守安全规则，是在工地上被压死的，一件不幸的事件，他俩站的不是地方，这样就了事了。

 

　　Солдатика - что был и жертвой, и убийцей - майор застал, показалось ему, невменяемым. Другой в его шкуре забился бы в уголок, света бы дневного боялся. А этот орал от бешенства, если надо было на вопросы отвечать, и затихал только тогда, когда майор прекращал допытываться, кто ж это его да как. Майор злился, но вынужден был уже доверительно убеждать, что случившееся нужно накрепко позабыть. <Ну, жалко мне тебя сажать…… Ты ж не виноват. Не виноват！ Зачем тебе это нужно, чего ты за этих черномазых цепляешься？ Ну, не посадим, но ведь и ты останешься на свободе. А что мы докажем, если сядешь вместе с ними？ Погибнешь, затравят тебя. А они выживут, их сто раз выкупят. А у тебя чего, отец и мать миллионеры？ Ты о них подумай, для таких, каким тебя сделали, - тюрьма, сынок, это как лютая смерть, всех-то ножичком не пырнёшь！>

　　少校觉得，他碰上的这个既是受害者又是杀人犯的小兵好像疯了似的，失去了自制力。要是换了别人，也犯了他那样的事，早躲到角落里去了，大白天不敢见人。可他呢，在该回答问题的时候总是发疯似地大喊大叫，只有当少校不再详细追问究竟是谁对他都做了什么的时候，他才安静下来。少校怒火中烧，可却不得不说服他，发生过的事应彻底忘掉。“唉，我可舍不得把你关起来……你没犯罪，根本没有罪过！你怎么老是抓着这两个黑头发的死鬼不放啊？你这么做是为了什么？我们不会把你抓起来的，你现在也是自由的啊。可是，如果你和他们一块去坐牢，我们能证实什么？你必死无疑，他们能把你折腾死，可他们却死不了，有人会上百次地把他们赎出来。可你老爸老妈是百万富翁吗？你替他们想想吧。小伙子，对于像你这样的人来说，监狱简直就是死路一条，可你总不能把所有人都用小刀捅死吧！”

 

　　Солдат не понимал, чего от него хотят, какую предлагают сделку, и поначалу только тряс удивлённо головой, отнекиваясь. Поражённый неприятно тем, как долго пришлось с ним возиться, майор в конце концов достиг своей цели, и ему оставалось избавиться от сломленного, одураченного уговорами паренька - пристроить, запрятать куда-нибудь. Из командировки майор увёз его за собой в гарнизон. Солдата спрятали в лазарете, временно, до решения его участи. Но в лазарете, куда просочились от спецротовцев слухи о том, что сделали с этим на командировке, дрался он и грызся за каждое обидное слово, жил среди солдатни изгоем, - отказывались с ним спать в одной палате, кормиться из одной посуды. Так недолго было до новой поножовщины. Майору ничего не осталось, как перевести этого на жильё в особый отдел. В особом отделе солдат прожил с неделю, когда майор заметил, что парень-то выздоровел да привязался к нему, будто к отцу родному.

　　战士搞不懂，他们想拿他怎么办，要做什么交易，于是一开始只是不停地摇头，不同意。尽管少校对于不得不花这么长时间开导他感到不快，甚至震惊，可他最终还是达到了目的，连哄带骗地说服了小伙子，给他找个地方藏好，安顿下来。出差回来时，他把战士带回了驻防部队，在决定其命运前，先把他暂时藏身于一处小型军医院。然而，有关他出过的事儿从特警连战士嘴里传到了军医院，只要别人说一个带侮辱性的词，他就要和人去斗殴、吵架，与其他当兵的也格格不入，因此，军医院里的人都不愿和他在一个帐篷里睡觉，从一个饭盆里吃饭。这样过了不久，又发生了一起动刀打架事件。无奈，少校只好让这个战士搬到特警队来住。差不多过了一个星期，少校发现，小伙子全变了，像依恋亲生父亲一样对他言听计从。

 

　　Преданность эта не имела никакой стоимости, она не была куплена или вышиблена страхом. Майор, один из всех людей в гарнизоне, поневоле общался с ним и не брезговал делать то, от чего он уж отвык среди презиравших его людей. Разрешил ему ночевать не в казарме, а в комнате особого отдела. Мылся с ним в бане, доверяя потереть себе спину. Затравленный в закут особого отдела, солдат только от майора не слыхал гадливых попрёков и уверовал, что лично служит этому человеку, который спас ему жизнь. Он до того возвысил ум и личность майора, что над словами его, глупыми и злыми, боялся задумываться или сам себя в них запутывал, искал неведомый скрытый смысл. То же и с душевными качествами - он слепо уверовал, что честнее и добрее человека нет. Видел в этом человеке один яркий свет.

　　然而，这种忠诚毫无用处，战士既不是由于被金钱收买，也不是出于恐惧害怕才对少校如此忠心耿耿。少校是驻防部队成千上万人中的一员，他不得不和这位战士频繁接触，并不厌弃去做这位战士在鄙视他的人中间确实已经不太习惯去做的事情。少校允许他睡到特警队而不是兵营里，和他一起到澡堂洗澡，信任地让他搓背。战士在特警队狭窄的小屋里受尽了诬蔑之苦，可只有在少校这里，他才听不到恶毒的指责，于是，他坚信不疑，一定要为这位救命恩人效犬马之劳。他觉得少校聪明绝顶，个性非凡，因此，不管少校说的话多么难听、多么刻薄，他都害怕去深究，或者说，他自己也坠入云里雾里，一直竭力探寻话里的隐秘含义。少校的人品还特别好，战士盲目地相信，没有比他更诚实、更善良的人了。他把这人看得完美无缺。

 

　　Майору поначалу было приятно купаться в рабской преданности и осознавать, что он просто так спас обречённого на смерть человека и что ничего ему это не стоило, взять да приобрести для своих надобностей даже чью-то жизнь. Солдат управлялся умело с машиной - и стал шофёром его личным. Обладал недюжинной силой - и стал своему майору живой бронёй. Его травили, что оказалось тоже на руку начальнику： солдат ослеп, онемел и оглох для других, для мира всего, превратившись в человекоподобный механизм. Он видел только хозяина, только с ним разговаривал и привык слышать только его речь. Он был замком, ключ от которого имелся лишь у майора. Он сам ненавидел и презирал ответно людей, которые превратили в посмешище его горе, и потому его тлеющую ненависть к людям всегда было можно раздуть для своей пользы - и направить на того или иного человека, место. Пустить в дело.

　　少校最初非常愉快地沉浸在战士奴仆般的忠诚里，他意识到，自己不费吹灰之力就拯救了一个注定要死的人，没有付出任何代价就为了一己私利主宰了某人的小命。战士擅长开车，于是就成了少校的私人司机。战士力大无穷，自然就干上了他的私人保镖。还是有人经常对他排挤和中伤，结果这正中少校下怀：对于别人和整个世界来说，战士成了一个既瞎又哑又聋的机器人。他看到的只是主人，只同他一个人交谈，只习惯听他一个人的话。他成了一把锁，而只有少校才有开启它的钥匙。他憎恨并藐视那些拿他的痛苦来取乐的人，因此，暗藏在他心中对人们的仇恨的火花，可随时燃起熊熊大火，可以针对任何人，随便什么地方，一点就着。

 

　　Любовь к начальнику - то ли хозяину, то ли отцу - была Чувством, единственно очеловечивавшим его, отчего он ещё мирился с жизнью, которая на девятнадцатом году вдруг надругалась над ним, разжевала да выплюнула. И в делишках бесконечных, что стряпал майор в гарнизоне, и в тёмной, подпольной службе эта любовь и преданность хранили его, будто яблочко, от гнильцы. Даже в особом отделе он не сделался человеком подлым, привыкшим к обману и хитрости. А солдатики-особисты под его боком к тому давно привыкли. Воровали из солдатских посылок, которые они, особисты, проверяли по службе своей. Вскрывали переписку, едущую от матерей к солдатам, из-за жалких рублей, которые иная сердобольная мамаша вложит в конверт, сынку на сигареты. А то и рвали их из-за обыкновенной подлости. Обманывать исхитрялись своего начальника, майора, и если случалось быть пойманными за руку, то спихивали вину друг на дружку.

　　对上司（不知应该说是对主人还是对父亲）的这种爱，是唯一使他没有失去人性的一种感情，因此，尽管十九岁这年他突然受尽凌辱，被生活嚼碎后又吐了出来，但他还是对生活采取了容忍的态度。不管是在驻防部队干少校搞的那些无穷无尽的龌龊事时，还是在做那些秘密的地下工作的过程中，这种爱和忠诚保护了他，就像苹果被精心保存免予霉烂一样。即使在特警队，他也没有变成习惯于欺诈和奸猾的卑鄙小人，可其他特警队员对此早就习以为常了。他们利用职务之便，偷窃士兵们的包裹，即使是某位妈妈在写给儿子的信里夹进的少得可怜的几个卢布，让儿子买盒烟抽，他们也会把这些信撕开。有时干脆出于再平常不过的卑鄙下流心理而擅自拆信。他们想出许多诡计来骗少校，自己的这位上司，如果一旦被逮住，那就互相推诿。