— Страхов? Каких, доктор Лейднер?

А просто, знаете ли, всякие ужасы на нервной почве, неопределенно ответил он.

«Почти наверняка это — наркотики, подумала я. — А он не понимает, в чем дело. Многие мужья не понимают. Задумались бы, почему их жены так раздражительны и отчего у них происходит резкая смена настроений».

Я спросила, одобряет ли сама миссис Лейднер мой приезд.

Его лицо прояснилось.

К моему удивлению, да. К моему приятному удивлению. Она сказала, что это очень хорошая мысль. Сказала, что будет чувствовать себя намного безопаснее.

Это слово необычаино меня поразило. Безопаснее. Довольно странное она употребила слово. Я начала подозревать, что у миссис Лейднер психическое заболевание.

Он продолжал прямо-таки с юношеским задором:

Уверен, что вы с ней прекрасно поладите. Она ведь на самом деле очаровательная женщина. — Он подкупающе улыбнулся. — Луиза предчувствует, что вы будете для нее величаишим утешением. И я ощутил то же самое, когда увидел вас. Вы выглядите, если позволите, человеком здравомыслящим, пышущим здоровьем. Без сомнения, вы то, что нужно для Луизы.

Что же, попробуем, доктор Лейднер, — бодро сказала я. Надеюсь, что смогу быть полезной вашей жене. Может быть, ее раздражают местные и цветные?

Господи, что вы! — Он покачал головой, повеселев от этой мысли. — Моей жене очень нравятся арабы, она ценит их простоту и чувство юмора. Это у нее только второй сезон — мы женаты меньше двух лет, — но она уже может довольно сносно объясняться по-арабски.

Я помолчала с минуту, потом сделала еще одну попытку:

Неужели вы, доктор Лейднер, не можете мне ничего сказать о причине страхов вашей жены?

Он замялся. Затем медленно произнес:

— Я надеюсь, что она скажет вам это сама.

Вот и все, что я смогла вытянуть из него.