Без десяти час, Джозеф.
— Ах, да. Без десяти час.
— Выходили ли вы во двор?
— Нет, кажется, нет. — Он задумался. — Нет, без сомнения, нет.
Когда вы услышали о трагедии?
Моя жена пришла и рассказала мне. Это было страшно, ужасающе. Я едва верю, что это правда. — И тут его начало трясти. 
Это страшно, страшно...
Миссис Меркадо быстро подошла к нему.
Да-да, Джозеф, мы все переживаем это. Но мы не должны терять самообладания. От этого бедному доктору Лейднеру еще хуже.
Я увидела, как болезненная судорога прошла по лицу доктора Лейднера, и я понимала, что такая эмоциональная атмосфера не была легкой для него. Он бросил быстрый взгляд на Пуаро, будто умоляя. И Пуаро отреагировал быстро.
— Мисс Джонсон? — сказал он.
— Боюсь, я мало что смогу сказать, — сказала мисс Джонсон. Голос и манера говорить этой образованной и воспитанной женщины были сейчас как сон. Она своим голосом и речью после резкого сопрано миссис Меркадо действовала успокаивающе. — Я работала в общей комнате, обрабатывала оттиски нескольких цилиндрических печатей на пластилине.
— А вы ничего не видели, не заметили?
— Нет.
Пуаро бросил на нее быстрый взгляд. Его ухо, как и мое, уловило легкую ноту нерешительности.
Вы вполне уверены в этом, мадемуазель? Может быть, что-то вспоминается вам неопределенно смутно?
— Нет, в самом деле нет, — уверенно ответила она.
Тогда что-то слышали. Ах да, что-то, в чем не вполне уверены, слышали или нет?
Мисс Джонсон издала короткий раздраженный смешок.
Вы оказываете на меня откровенное давление, мистер Пуаро. Боюсь, что вы вынуждаете меня рассказать то, что я, может быть, нафантазировала.
— Если у вас было что-то, посмотрим, что вы нафантазировали.
Я нафантазировала то, что в середине дня я слышала очень слабый крик, — медленно начала мисс Джонсон, взвешивая каждое слово. — Но я ведь и в самом деле слышала крик. Правда, все окна в общей комнате были открыты, и доносились голоса людей, работавших на ячменных полях. Но, видите ли, поскольку потом мне пришло в голову, что я слышала именно голос миссис Лейднер, это сделало меня несчастной, потому что, если бы я вскочила и добежала до ее комнаты, кто знает, я, может быть, вовремя...
Не забивайте себе голову! — авторитетно вмешался доктор Райлли. — Я нисколько не сомневаюсь, что миссис Лейднер (простите меня, Лейднер) получила удар почти сразу же, как только человек вошел в комнату, и это был удар, который ее убил. Никакого второго удара не было. Иначе бы она могла громко закричать, позвать на помощь.
Все же я могла бы схватить убиицу, — сказала мисс Джонсон.
В какое время это было, мадемуазель? спросил Пуаро. 
Примерно около половины второго?
Должно быть, около этого, да, — сказала она после минутного размышления.
— Это бы подошло, — сказал задумчиво Пуаро. — Вы больше ничего не слышали, например, как открывается или закрывается дверь?
Мисс Джонсон покачала головой:
— Нет, не припоминаю ничего похожего.
Вы, по-видимому, сидели за столом. Что вы видели? Двор? Комнату древностей? Веранду или поля?
— Я сидела лицом в сторону двора.
Вы могли видеть, как бой Абдулла мыл горшки?
О да, если бы я подняла голову, но, разумеется, я была очень занята, я работала.
Однако, если бы кто-то прошел мимо дворового окна, вы бы заметили это?
— О да, я почти не сомневаюсь.
— И никто не проходил?
— Нет.
А если бы кто-то шел, скажем, по середине двора, вы бы это заметили?
Я думаю, нет. Если бы только, как я говорила раньше, не взглянула случаино в окно.
