Глава 18

Чай у доктора Райлли

Перед отъездом Пуаро обошел здания экспедиции и пристройки. Он также задал слугам несколько вопросов, так сказать, через вторые руки: доктор РаЙлли переводил вопросы и ответы с английского на арабский и наоборот.

Эти вопросы имели в основном отношение к внешности незнакомца, которого мы с миссис Лейднер видели заглядывающим в окно и с которым отец Лавиньи вел разговор на следующий день.

Вы в самом деле думаете, что этот малый имел отношение к делу? — спросил доктор Райлли, когда мы тряслись по ухабам в его машине по дороге на Хассаньех.

— Я люблю собирать всю информацию, — был ответ Пуаро.

И действительно, это было очень характерно для его метода. Я узнала впоследствии, что не было ничего, ни малейшего обрывка незначительной сплетни, которым бы он не интересовался. Мужчины обычно не такие сплетники.

Должна признаться, я была рада чашке чая, когда мы приехали к доктору Райлли. Я заметила, что Пуаро положил себе пять кусков сахара. Тщательно размешивая его чаиной ложечкой, он сказал:

А теперь мы можем поговорить, ведь верно? Можем поразмыслить, кто же скорее всего совершил преступление.

Лавиньи, Меркадо, Эммотт или Рейтер? спросил доктор Райлли.

Я не сомневаюсь в том, что вы мне говорите. Значит, миссис Меркадо ревновала? И она ненавидела миссис Лейднер?

— Я видела, какими глазами она на нее смотрела, как будто убить хотела... О боже! — Я запнулась. — Мистер Пуаро, я не хотела сказать этого, в самом деле совсем не хотела...

Ничего, ничего. Я понял вас правильно. Вырвалось просто выражение. Очень подходящее. А миссис Лейднер, ее беспокоила эта враждебность миссис Меркадо?

Нн-нда, — раздумывала я. — Право, не думаю. Даже не знаю, замечала ли она ее. Я однажды даже чуть не решилась дать ей понять, но потом раздумала. Меньше разговоров, лучше для дела, вот что я скажу.

Вы, несомненно, поступили мудро. А не могли бы вы привести примеры, как миссис Меркадо проявляла свои чувства?

Я рассказала ему о нашем разговоре на крыше.

Так-с, она упомянула первое замужество миссис Лейднер, задумчиво произнес Пуаро. — Не можете ли вы вспомнить, не смотрела ли она при этом на вас, как будто ее интересовало, не известна ли вам иная версия?

— Вы думаете, ей известна правда?

Возможно, известна. Может быть, это она написала те письма, устроила «стучащую руку» и прочее.

Мне самой было бы интересно это знать. Думаю, из мелкой мести она способна сделать такое.

Да, ужасная, я бы сказал, черта. Но вряд ли в ее характере хладнокровное варварское убийство, если, конечно... Тут он призадумался. — Странно, любопытная вещь — она сказала вам: «Я знаю, для чего вы здесь». Что же она тут имела в виду?

— Представить себе не могу, — чистосердечно ответила я.

Она думала, что для вашего появления есть какая-то таиная причина, помимо всем объявленной. Какая причина? Почему ее так волновал этот вопрос? Необычно и то, что она, как вы говорите, настойчиво разглядывала вас за чаем в день приезда.

— Ну, она же не леди, Пуаро, — резонно заметила я.

— Это, та soeur, оправдание, но не объяснение.

Какие тут у него возникли подозрения — не знаю. А он продолжал:

— Что же другие участники экспедиции?

Я немного помедлила.

Не думаю также, чтобы мисс Джонсон особенно любила мисс Лейднер. Но она и не скрывала своего отношения к ней. Она признавала, что не беспристрастна. Видите ли, миссис Джонсон очень предана доктору Лейднеру, проработала с ним много лет. И, конечно, нельзя отрицать, что брак многое меняет.