Мисс Джонсон поспешно перевела разговор на раскопки, на предметы, найденные в это утро, и весь ленч был сугубо археологический.

Я думаю, мы все чувствовали, что это наиболее безобидная тема.

Попив кофе, мы перешли в общую комнату. Потом мужчины, за исключением отца Лавиньи, опять отправились на раскопки.

Отец Лавиньи повел Пуаро в комнату древностей, и я пошла с ними. Теперь я разбиралась в этих вещах довольно хорошо и ощущала некоторую гордость — почти такую, как будто бы это была моя личная собственность, — когда отец Лавиньи снял с полки золотую чашу и я услышала возглас восхищения и удовольствия Пуаро.

Какая красивая! Какая искусная работа!

Отец Лавиньи охотно согласился с ним и стал с воодушевлением и знанием дела говорить о ее достоинствах.

— Никакого воска сегодня, — сказала я.

Воска? — Пуаро внимательно на меня посмотрел.

— Воска? — Отец Лавиньи тоже внимательно посмотрел на меня.

Я объяснила свое замечание.

 Ах, је comprends[41] сказал отец Лавиньи. — Да-да, свечка накапала.

Это прямо привело к разговору о ночном визитере. Забыв о моем присутствии, оба перешли на французский, и я оставила их и вернулась в общую комнату.

Миссис Меркадо штопала муку носки, а мисс Джонсон читала книжку. Довольно странно для нее. Казалось, что она всегда чем-то занята.

Спустя некоторое время вошли отец Лавиньи и Пуаро, первый, сославшись на работу, ушел, а Пуаро подсел к нам.

— Чрезвычайно интересный человек, — сказал он и спросил, много ли работы сейчас у отца Лавиньи.

Мисс Джонсон сказала, что плитки встречаются редко, а кирпичей с надписями и цилиндрических печатей почти нет. Как бы то ни было, отец Лавиньи справляется со своей работой на раскопках и очень скоро составит арабский разговорник.

Разговор перешел на цилиндрические печати, и вскоре мисс Джонсон достала из шкафа лоток со слепками, сделанными путем раскатывания их на пластилине.

Когда мы склонились над ними, восхищаясь замысловатым узором, я поняла, что этим-то она и занималась в ту роковую половину  Так, значит, это не выдумки. Это была шутка, злая шутка! Но кто ее устроил?

Да, — закричала миссис Меркадо. — Кто мог устроить такую злую, ужасную шутку?

Пуаро не пытался отвечать. Его лицо было мрачным, он пошел в следующую комнату, вернулся с пустой картонной коробкой в руках и положил в нее смятую маску.

Полиция должна осмотреть ее, — объяснил он.

— Кошмар! — сказала мисс Джонсон тихим голосом. — Это кошмар!

— А вы не думаете, что все спрятано где-то здесь? — пронзительно закричала миссис Меркадо. — Может быть, оружие — дубинка, которой она была убита, еще вся покрытая кровью, может быть... Ох! Как мне страшно, как мне страшно..

Мисс Джонсон обхватила ее за плечи.

Успокойтесь, — строго сказала она. — Вон доктор Лейднер приехал. Нам нельзя его расстраивать.

И верно, в этот самый момент во двор въехала машина. Из нее вышел доктор Лейднер и направился к двери общей комнаты. У него было усталое лицо, и он казался в два раза старше, чем был три дня назад.

— Похороны состоятся в одиннадцать часов утра. Настоятель будет вести службу, — спокойно сказал он.

Миссис Меркадо что-то сказала, потом выскользнула из комнаты.

— Вы придете, Энн? — спросил доктор Лейднер.

Разумеется, мой дорогой, мы все придем. Конечно, ответила мисс Джонсон.