Я никогда не забуду эту ночь. Прибытие доктора Райлли. Прибытие капитана Мейтленда. И наконец, с рассветом — Эркюля Пуаро.

Это именно он взял меня тихонько за руку и отвел в столовую, где заставил сесть и выпить чашку хорошет крепкого чаю.

Ну вот, топ enfant[4.3] сказал он, так-то лучше. Вы утомились.

И тут я разрыдалась.

Это страшно, всхлипывала я. — Это был какой-то кошмар. Такие страдания! А ее глаза... О мистер Пуаро, ее глаза...

Он похлопал меня по плечу. Женщина не могла бы быть ласковее.

— Да, да — не думайте об этом. Вы сделали все, что могли.

— Это была какая-то едкая кислота.

— Это был сильный раствор соляной кислоты.

— Вещество, которым промывают горшки?

Да. Мисс Джонсон, вероятно, выпила его, как следует не проснувшись. Если не сделала это намеренно.

— О мистер Пуаро, какая гадкая мысль!

— Это же возможно, в конце концов, как вы думаете?

Я поразмышляла с минуту, потом решительно покачала головой.

Не верю. Нет, ни за что не поверю. — А потом сказала: — Я думаю, она обнаружила что-то вчера днем.

— Что вы сказали? Она что-то обнаружила?

Я повторила ему любопытный разговор с ней. Пуаро слегка присвистнул.

La pauvre femme[44]. Так она сказала, что хочет подумать, а? Вот и подписала себе смертныи приговор. Если бы только она это сказала тогда, сразу. Повторите-ка мне еще раз ее слова.

Я повторила.

 Она поняла, что кто-то смог зайти снаружи незамеченным? Ну, та soeur, давайте поднимемся на крышу, и вы покажете мне, где она стояла.

Мы поднялись на крышу вместе, и я показала Пуаро место, где стояла мисс Джонсон.

Ну и что же? — сказал Пуаро. — Что я вижу? Я вижу полдвора и арку, вижу двери чертежной, фотолаборатории и лаборатории. Был кто-нибудь во дворе?

Отец Лавиньи как раз проходил по направлению к арке, а мистер Рейтер стоял в дверях фотолаборатории..

— И все же я никак не могу понять, как кто-то мог войти снаружи, никем не замеченным... А вот она поняла... Он остановился и кивнул. — Sacre пот d'un chienva! [45] Что же она поняла?

Всходило солнце. Вся восточная часть неба была буйством розового, оранжевого и светло-жемчужного цветов.

— Какой красивый рассвет! — тихо сказал Пуаро.

Река кружила слева от нас, и Телль стоял, обрамленный золотым светом. На юге были видны цветущие деревья и мирные возделанные поля. Водяное колесо тяжело постанывало в отдалении — слабый неестественный звук. На севере — стройные минареты и клочковатая ослепительная белизна Хассаньеха.

Было невероятно красиво.

И вдруг рядом со мной послышался тяжелый вздох Пуаро.

Дурень, глупец я, вот кто, — проворчал он. — Ведь все так просто, совершенно просто.