чего ждет мистер Олливандер. Гора опробованных палочек, складываемых мистером

Олливандером на стул, становилась все выше и выше. Но мистера Олливандера это почему-

то вовсе не утомляло, а, наоборот, ужасно радовало. Чем больше коробочек он снимал с

полок, тем счастливее выглядел.

— А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у

меня лежит то, что вам нужно… а кстати… действительно, почему бы и нет? Конечно,

сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень

гибкая прекрасная палочка.

Гарри взял палочку, которую протягивал ему мистер Олливандер. И внезапно пальцы

его потеплели. Он поднял палочку над головой, со свистом опустил ее вниз, разрезая

пыльный воздух, и из палочки вырвались красные и золотые искры, яркие, как фейерверк, и

их отсветы заплясали на стенах.

— О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно. Так, так, так…

очень любопытно… чрезвычайно любопытно…

Мистер Олливандер уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать ее в

коричневую бумагу, продолжая бормотать:

— Любопытно… очень любопытно…

— Извините, — спросил Гарри, — что именно кажется вам любопытным?

Мистер Олливандер уставился на Гарри своими выцветшими глазами.

— Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до

единой. Внутри вашей палочки — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс

отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне

представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что ее сестра,

которой досталось второе перо того феникса… Что ж, зачем от вас скрывать — ее сестра

оставила на вашем лбу этот шрам.

Гарри судорожно вздохнул.

— Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь — судьба. Я ведь вам

говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны

ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил

много великих дел — да, ужасных, но все же великих.

Гарри поежился. Он не был уверен, что ему нравится мистер Олливандер. Он заплатил

за палочку семь золотых галлеонов, и мистер Олливандер с поклонами проводил их с

Хагридом до двери.

* * *

Была уже вторая половина дня, и солнце опускалось все ниже, когда они с Хагридом

прошли обратно сквозь Косой переулок, потом сквозь стену и вошли в «Дырявый котел», в

котором уже не было ни единого посетителя. Выйдя оттуда, они оказались в другом мире,

но Гарри шел молча и словно не замечал этого. Он даже не обратил внимания на то, как

смотрели на них люди, когда они с Хагридом ехали в метро, нагруженные разнообразными

свертками причудливой формы и вдобавок ко всему со спящей совой. Они поднялись по

эскалатору и оказались на Пэддингтонском вокзале. А Гарри, мысленно все еще

пребывающий в Косом переулке, осознал, где они находятся, лишь когда Хагрид потрепал

его по плечу.

— Надо б немного перекусить… как раз до твоего поезда успеем, — произнес Хагрид.

Он купил себе и Гарри по гамбургеру, и они уселись на пластиковые стулья. Гарри,

очнувшись от своих мыслей, озирался по сторонам. Мир, к которому он привык, в котором

прожил одиннадцать лет, теперь казался ему каким-то странным.

— С тобой все нормально, Гарри? — спросил Хагрид. — Что-то ты очень тихий.

Гарри не был уверен, что сможет объяснить свое состояние, и жевал гамбургер,

пытаясь подобрать нужные слова. Да, сегодня у него был лучший день рождения за всю его

жизнь, но все же, все же, все же…

— Все думают, что я особенный, — наконец произнес он. — Все эти люди в «Дырявом

котле», и профессор Квиррелл, и мистер Олливандер… Но я же ничего не знаю о магии.

Как они могут ожидать от меня чего-то великого? Да, я знаменит… но я даже не могу

вспомнить, как произошло то, из-за чего я стал знаменитостью. Я ведь совсем не знаю, что

случилось, когда Волан… извини, я хотел сказать Ты-Знаешь-Кто… В общем, я не знаю,

что случилось в ту ночь, когда умерли мои родители…

Хагрид перегнулся через стол. Трудно было поверить в то, что этот ужасающего вида

великан с заросшим бородой лицом и кустистыми бровями может так тепло улыбаться.

— Да ты не волнуйся, Гарри, — посоветовал он. — Ты всему быстро научишься. В

Хогвартсе все начинают с самого начала, так что ты будешь в полном порядке. Просто будь

собой — и все дела. Я понимаю, тебя выделили из всех остальных, ты знаменитость. Таким,

как ты, всегда непросто. Но поверь мне, тебе будет очень здорово в Хогвартсе… как мне

было здорово, да и до сих пор здорово, если по правде.

Когда подошел поезд, на котором Гарри должен был возвращаться к Дурслям, Хагрид

втащил в купе все его вещи и на прощанье протянул конверт.

— Это твой билет на поезд до Хогвартса, — пояснил он. — Первое сентября, вокзал

«Кингс Кросс» — там все написано, в билете этом. Если с Дурслями… э- э… какие

проблемы, ты мне… ну… письмо пошли с совой, она знает, где меня найти… Ну, скоро

свидимся, Гарри.

Поезд тронулся. Гарри пытался получше рассмотреть Хагрида, пока тот не исчез из

виду, — он встал с сиденья и прижался носом к окну. Но стоило ему моргнуть, и Хагрид

растворился в воздухе.