— Когда я узнал об этом, я сразу понял: во всём, что произошло, виноват я. Я готов был
себя убить!
Гарри понятия не имел, о чём это он, и хотел прямо спросить. Но Локонс продолжал:
— Никогда в жизни я не был столь сильно ошеломлён! Прилететь в Хогвартс на машине!
Но меня тут же осенило, почему ты совершил этот поступок. За милю видно! Гарри! Гарри!
Гарри!
Замечательным в Локонсе было то, что, даже когда он молчал, он умудрялся выставлять
напоказ свои зубы-жемчужины.
— Я пробудил в тебе тщеславие! Что, не так? Я заразил тебя этой бациллой. Ты вместе
со мной попал на первую полосу газеты. И ты просто не мог ждать, когда это опять
случится!
— Нет, профессор, видите ли…
— Гарри! Гарри! Гарри! — Локонс крепко схватил Гарри за плечо. — Я понимаю. Раз
подвергшись этому искушению, начинаешь прямо-таки жаждать славы. Я очень виноват
перед тобой. Этот хмель должен был ударить тебе в голову. Но пойми: чтобы тебя заметили,
нельзя начинать с полётов на фордике. Пожалуйста, веди себя осмотрительнее, идёт? Вот
станешь старше, у тебя будет столько времени и возможностей. Да, да, я знаю, о чём ты
сейчас думаешь! «Хорошо ему говорить. Он всемирно известный волшебник!» Но когда мне
было двенадцать лет, я был тоже ещё никем и ничем, как ты сейчас. Даже больше, чем ты.
Ты уже в какой-то мере человек известный, так ведь? Я говорю об этой истории с Тем-Кого-
Нельзя-Называть! — Он выразительно посмотрел на шрам в виде молнии на лбу Гарри. —
Знаю, знаю, — продолжал он, — это совсем не то что пять раз подряд получить приз газеты
«Магический еженедельник» за самую очаровательную улыбку. Но для начала и это
хорошо, Гарри, очень хорошо!
И, дружески подмигнув, Златопуст Локонс торжественно удалился. Несколько секунд
Гарри не мог прийти в себя от изумления, но, вспомнив, что уже минут пять как начался
урок, открыл дверь в теплицу и тихонько проскользнул внутрь.
Профессор Стебль стояла у деревянной скамейки в центре теплицы, на которой лежали
около двадцати пар наушников-заглушек. Подождав, пока Гарри займёт своё место рядом с
Гермионой, профессор начала урок.
— Сегодня мы будем пересаживать мандрагоры, — сказала она. — Кто хочет рассказать
о свойствах этого растения?
Никто не удивился, что первой подняла руку Гермиона.
— Мандрагора, или мандрагорум, — сильнодействующее средство для восстановления
здоровья, — отчеканила Гермиона, как будто знала учебник наизусть. — Мандрагору
используют, чтобы вернуть человеку, подвергшемуся заклятию, его изначальный облик.
— Отлично. Десять баллов Гриффиндору, — сказала профессор Стебль. — Мандрагора
является главной составляющей частью большинства противоядий. Но и сама мандрагора
небезопасна. Кто может сказать почему?
Опять взметнулась рука Гермионы и чуть было не смахнула очки с носа Гарри.
— Плач мандрагоры смертельно опасен для всех, кто его слышит, — без запинки
ответила Гермиона.
— Совершенно верно. Припишем ещё десять баллов. Мандрагоры, которые сейчас перед
вами, — рассада, совсем ещё юная.
Профессор указала на глубокие ящики, и весь класс подвинулся вперёд, чтобы лучше
рассмотреть. В ящиках росли рядами торчащие из земли пучки лилово-зелёных листьев — в
каждом около ста маленьких мандрагор. Гарри не заметил в них ничего особенного, «плач
мандрагоры» был для него пустым звуком.
— Возьмите наушники, — распорядилась профессор Стебль.
Толкаясь, ребята бросились к скамье, никто не хотел весь урок сидеть в розовых из
искусственного меха.
— Когда я скажу: «Наденьте наушники», постарайтесь надеть так, чтобы абсолютно
ничего не слышать. Когда можно будет наушники снять, я подниму вверх большой палец.
Наденьте наушники!
