Дневник дневником, а пока Гарри решил как можно больше разузнать о Т. Н. Реддле. На

следующий день он отправился в обеденный перерыв в Зал почёта разведать, нет ли там

каких- нибудь подробностей о награде Реддла. Вместе с ним пошли иронически

настроенный Рон и уверенная в своей правоте Гермиона. Рон шёл просто так, за компанию,

заявив друзьям, что Залом почёта он сыт по горло.

Сверкающая золотом табличка с именем Реддла помещалась в угловом шкафу. На ней

ничего не было сказано, за что Реддл был так отмечен.

— Это хорошо, а то б она была раз в десять больше и я бы полировал её до сих пор, —

пошутил Рон.

Однако друзьям удалось найти имя Реддла на старой медали «За магические заслуги» и в

списке старост школы за последние сто лет.

— Он похож на Перси. — Рон недовольно сморщил нос. — Староста факультета.

Староста школы… наверняка ещё и учился лучше всех по всем предметам.

— Ты говоришь так, словно это плохо, — слегка обиделась Гермиона.

* * *

В Хогвартсе опять стали радоваться солнцу. Нападений больше не было, настроение у

всех поднималось, оживала в сердце надежда, что сгустившиеся было тучи пройдут

стороной. Мадам Помфри радостно докладывала, что мандрагоры становятся нервными и

замкнутыми, а это значит, что они вступают в переходный возраст.

— Вот юношеские прыщи сойдут, и мы снова их пересадим, — случайно услышал

Гарри, как она добродушно делилась новостями с Филчем. — А после этого нарежем и

приготовим настойку. Так что в скором времени Миссис Норрис будет опять с вами…

Возможно, наследник Слизерина, кто бы он ни был, растерял решимость, думалось

Гарри. Должно быть, становится всё рискованней открывать Тайную комнату, ведь вся

школа настороже. Да и чудище, наверное, решило погрузиться в спячку на ближайшие

пятьдесят лет…

Только Эрни МакМиллан из Пуффендуя не разделял общего благодушия. Он по-

прежнему был убеждён, что Гарри виновен, он же сам себя выдал на открытии Дуэльного

клуба. А тут ещё Пивз — вылетит в людный коридор и горланит самодельные куплеты.

Гарри Поттер, ты злодей,

Убивец духов и людей!

Златопуст Локонс, похоже, считал прекращение нападений своей личной заслугой. Гарри

как- то подслушал его разглагольствования о собственных доблестях. МакГонагалл вела

гриффиндорцев на урок трансфигурации, Локонс шёл рядом.

— Думаю, Минерва, что жертв больше не будет, — говорил Локонс, подмигивая и

постукивая себя пальцем по носу. — Полагаю, Комната на этот раз закрыта окончательно.

Преступник осознал, что я изобличу его, это лишь дело времени. С его стороны весьма

разумно именно сейчас прекратить злодеяния, пока я не взялся за него основательно. Да,

между прочим, вы ведь тоже понимаете, школе нужен сейчас какой-то праздник, который

поднял бы моральный дух. Долой воспоминания о бедах прошлого семестра! Сейчас я не

могу сказать больше, прибавлю только, что знаю, какой дорогой нужно идти…

Он ещё раз изящно постучал себя по носу и зашагал прочь.

Представление Локонса о празднике воплотилось в жизнь в Валентинов день,

четырнадцатого февраля. Тренировка накануне затянулась до глубокой ночи, и Гарри

прибежал в Большой зал, немного опоздав на завтрак. В первую минуту ему показалось, что

он ошибся дверью.

Стены зала были сплошь увиты пышными, ядовито- розовыми цветами, с бледно-

голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек. Гарри подошёл к своему столу —

Рон сидел с таким видом, как будто его вот-вот стошнит, что до Гермионы, она то и дело

хихикала.