Утро следующего дня встретило их ярким солнечным светом и лёгким прохладным

ветерком.

— Идеальные условия для квиддича! — Вуд стоял у гриффиндорского стола и, бурля

энтузиазмом, нагружал омлетом тарелки своей команды. — Гарри, иди скорее сюда, тебе

необходимо хорошо подкрепиться!

Гарри оглядел стол, где почти не было свободных мест, и спросил себя: а не сидит ли

где-то здесь новый владелец дневника? Гермиона настаивала, что надо заявить о краже, но

Гарри был не согласен. Пришлось бы тогда рассказать всю историю с дневником — ведь

мало кому известно, за что исключили Хагрида полвека назад. А ему вовсе не улыбалось

ворошить это давнее тёмное дело. Да ещё первому!

Выйдя из Большого зала, друзья отправились к себе в башню взять снаряжение для

матча, и тут другая, более веская причина для тревоги добавилась к растущему списку

неприятностей. Едва он успел поставить ногу на ступеньку мраморной лестницы, как до его

слуха вновь донеслось:

— В этот раз убей! Пусти, я разорву! Разорву сам!

Гарри вскрикнул, Рон с Гермионой бросились к нему.

— Голос! — воскликнул Гарри, озираясь вокруг. — Я только что опять слышал его! А

вы слышали?

Рон, широко открыв глаза, отрицательно покачал головой, а Гермиона вдруг хлопнула

себя ладонью по лбу:

— Гарри, я, кажется, поняла! Бегу в библиотеку!

И она умчалась вверх по лестнице.

— Что такое она поняла? — спросил Гарри в смятении, всё ещё озираясь: вдруг ещё раз

услышит голос и сумеет определить, откуда же он исходит.

— Понятия не имею. — Рон поднял брови.

— И зачем её вдруг понесло в библиотеку?

— Это же Гермиона, — пожал плечами Рон. — Если что непонятно, пойди туда и спроси

у неё самой…

Гарри стоял в нерешительности. Он силился уловить зловещий голос, но из Большого

зала повалили ученики, спеша на стадион и громко переговариваясь. И Гарри больше ничего

не услышал.

— Поторапливайся, — подтолкнул его Рон. — Уже почти одиннадцать. Забыл про матч!

Помедлив ещё пару мгновений, Гарри махнул рукой и побежал в гриффиндорскую

башню. Взял «Нимбус-2000» и скоро влился в толпу, устремившуюся через луг к стадиону.

Но мысленно он всё ещё был в замке, вслушивался в тот таинственный голос. И, натягивая в

раздевалке алую мантию, утешался одним — в замке сейчас никого нет, все здесь, смотрят

игру.

Команды вышли на поле под громкие аплодисменты. Оливер Вуд поднялся в воздух для

предварительного облёта полевых шестов; мадам Трюк выпустила мячи. Пуффендуйцы,

одетые в жёлтое, сгрудились в кучу — уточнить напоследок игровые ходы.

Гарри уже вскочил на метлу, как вдруг появилась профессор МакГонагалл и бегом

пересекла поле, держа в руках громадный фиолетовый мегафон.

Сердце у Гарри ёкнуло.

— Матч отменяется! — проревел мегафон, и переполненные трибуны взорвались

шумом, криками, свистом.

Оливер Вуд без промедления приземлился и с безумным видом бросился к профессору

МакГонагалл, всё ещё сжимая в руке метлу.

— Но профессор! — кричал он. — Нам надо играть… Кубок… Гриффиндор…

Профессор МакГонагалл, не замечая его, надсаживалась громовым электронным

голосом:

— Всем ученикам вернуться в свои гостиные. Там получите дальнейшую информацию.

И пожалуйста, поскорее!