— Послушай, — под тяжестью Джинни у Гарри сводило руки, — надо скорее уходить

отсюда! Появится василиск, и тогда…

— Он не появится, если не позвать, — равнодушно бросил Реддл.

Гарри опустил Джинни на пол, не в силах больше держать её.

— Объясни, что происходит! И пожалуйста, верни мне волшебную палочку. Она может

скоро понадобиться.

Улыбка на лице Реддла стала шире.

— Она тебе больше не понадобится.

— Почему не понадобится?

У Реддла едва заметно раздулись ноздри.

— Я долго ждал этой минуты, Гарри Поттер. Возможности увидеть тебя. Поговорить с

тобой.

— Том, — Гарри начал терять терпение, — нет у нас этой возможности. Мы в Тайной

комнате. Давай поговорим в другом месте.

— Мы будем говорить именно здесь, — промолвил с той же улыбкой Реддл, пряча

волшебную палочку в карман.

Гарри растерянно смотрел на него. Творилось что-то неладное.

— Что случилось с Джинни? — произнёс он медленно.

— Интересный вопрос, — любезно ответил Реддл. — Но это длинная история. Причина

её нынешнего состояния в том, что она открыла сердце и свои маленькие секреты некоему

невидимому незнакомцу.

— Ничего не понимаю! О чём ты?

— Дневник, — пояснил Реддл. — Мой дневник. Малышка Джинни писала в нём много

месяцев, поверяя мне свои ничтожные горести и печали: её дразнит брат, ей приходится

носить поношенную мантию, учиться по старым учебникам. — Тут глаза Реддла

сверкнули. — Как слаба её надежда понравиться знаменитому, прекрасному, великому

Гарри Поттеру…

За всю беседу Реддл ни разу не оторвал глаз от лица Гарри — они выражали какую-то

странную алчность.

— Смертельная скука — выслушивать глупенькие излияния одиннадцатилетней

девчонки, — продолжал он. — Но я был терпелив. Я отвечал, я проявлял сочувствие, я был

добр. И Джинни полюбила меня: «Никто никогда не понимал меня так, как ты, Том… Я так

рада, что у меня есть этот дневник и я могу ему довериться… Это всё равно что иметь друга,

который всегда с тобой, неотлучно…»

Реддл расхохотался леденящим хохотом, дико не соответствующим облику

шестнадцатилетнего подростка. От его хохота у Гарри на голове зашевелились волосы.

— Если уж я решил, Гарри, то непременно очарую того, кто мне нужен. Джинни

изливала душу, а мне как раз её душа и была нужна. Я впитывал её глубинные страхи, самые

потаённые секреты и наливался жизненными соками, становился крепче, сильнее. Моя мощь

так выросла — куда там маленькой мисс Уизли. У меня накопилось столько энергии, что я

начал обратное излияние — напитал мою маленькую подружку моими собственными

секретами — секретами теперь уже моей души…

— Какой-то бред! — У Гарри пересохло во рту.

— Так ты ещё ничего не понял, Гарри Поттер? — вкрадчиво спросил Реддл. — Это ведь

Джинни Уизли открыла Тайную комнату. Это она передушила школьных петухов и

малевала на стенах угрожающие послания. Она натравила змею Слизерина на четырёх

грязнокровок и на кошку этого сквиба.

— Неправда, — прошептал Гарри.

— Правда, — невозмутимо сказал Реддл. — Естественно, поначалу она не понимала, что

делает. Ах, как это было забавно! Вот послушай её последнюю запись в дневнике. «Дорогой

Том, — стал он читать вслух, поглядывая на искажённое ужасом лицо Гарри. — Мне

кажется, что я теряю память. Вся моя мантия в петушиных перьях, а я понятия не имею,

откуда они взялись. Дорогой Том, я не могу вспомнить, что делала в ночь на Хэллоуин.