— Здесь нет никакого Гарри Поттера! Понятно?! — завопил дядя не хуже Рона, держа

трубку подальше от уха: наверное, боялся, что та взорвётся. — Не знаю никакой школы!

Никогда нам не звоните! Не смейте нас беспокоить!

И он швырнул трубку, словно это был ядовитый паук.

— Как ты смеешь давать наш номер всяким типам! Типам вроде тебя!!! — брызгал

слюной дядя, задыхаясь от ярости.

После этого звонка Гарри стало совсем тяжко. От друзей никаких известий. Рон больше

не звонит — видно, понял, что Дурсли запрещают Гарри общаться с волшебниками. И от

Гермионы ничего не слышно — наверное, Рон предупредил её, чтобы она не звонила. Жаль,

ведь Гермиона сама из семьи маглов, умеет пользоваться телефоном, и к тому же лучшая

ученица второго курса в их волшебной школе. Уж она-то сообразила бы, что в разговоре с

Дурслями не стоит упоминать о Хогвартсе. Но нет, не звонит Гермиона, и Гарри очень

грустно.

Он не общался с друзьями больше месяца. Это лето такое же плохое, как и прошлое. Но

всё-таки крошечное улучшение есть. Дядя Вернон разрешил выпускать по ночам из клетки

сову Буклю. Гарри дал честное слово, что не будет слать письма друзьям, и дядя согласился.

Дело в том, что, сидя взаперти, Букля очень шумит. А по ночам ухает, просто жуть!

Гарри переписал про Венделину и опять прислушался. Тишина. Только толстый Дадли

похрапывает у себя в комнате. Должно быть, очень поздно, глаза слипаются, пора спать —

сочинение можно дописать и завтра ночью.

Гарри закрыл чернильницу, встал с кровати и вытащил из-под неё старую наволочку.

Сунул в неё фонарик, «Историю магии», сочинение, перо и пузырёк с чернилами. Под

кроватью вынималась старая паркетина, в полу под ней была большая ниша, туда он всё и

спрятал. Выпрямившись, Гарри потянулся и взглянул на светящийся циферблат часов на

тумбочке. Час ночи. Как же он мог забыть? Вот уже час, как ему исполнилось тринадцать

лет!

У Гарри есть и такая особенность. Он не радуется своим дням рождениям. Какая тут

радость! В этот день ему никогда и открыток не присылали. А последние два года Дурсли и

вовсе делали вид, что никакого дня рождения нет. Они и на этот раз о нём не вспомнят,

можно не сомневаться.

Он подошёл к открытому окну, и на него повеяло прохладой. Как хорошо! Под одеялом

он совсем запарился. Возле окна — большая клетка Букли. Сейчас она пустая: Букля уже два

дня как улетела. Гарри за сову не беспокоится — она часто пропадает где-то на несколько

дней, а потом возвращается, — просто хочется, чтобы рядом было существо, которое тебя

любит. А то Дурсли вечно смотрят со страхом и злобой. Надоело.

Гарри выглядит младше своих лет. Он худенький, да и роста невысокого, хотя за год всё-

таки подрос. Волосы у него чёрные- чёрные как смоль и всегда растрёпаны, сколько ни

причёсывай, глаза изумрудно- зелёные, и ещё он носит круглые очки. А главная его

особенность, конечно же, шрам на лбу в виде молнии. В детстве Гарри часто спрашивал у

тёти про этот шрам.

«Тебе ещё и года не было, когда ты вместе с родителями попал в автомобильную

аварию. Сестра моя непутёвая и её муж — твой отец, погибли, а ты выжил. Оттуда и шрам.

Всё, отстань», — отмахивалась тётя.

Но это неправда. Лили и Джеймс Поттеры погибли не в автомобильной аварии. Их убил

величайший за последние сто лет тёмный волшебник Лорд Волан-де-Морт. Он и Гарри

хотел убить, да не смог, а почему, до сих пор загадка. Мало того что Волан-де-Морт с

малышом не справился, так и сам чуть не погиб. Именно тогда Тёмный Лорд утратил силы и

подался в бега. Только шрам в виде молнии на лбу Гарри и напоминал о том дне.

В Хогвартсе Гарри уже два раза лицом к лицу встречался с Волан-де-Мортом.

— И всё-таки дожил до тринадцати лет! — подбодрил себя Гарри, вспомнив последнюю

встречу с Тёмным Лордом.

Так Гарри стоял у окна, представляя себе Буклю: летит к нему с дохлой мышью в клюве,

ждёт не дождётся похвалы. А может, и вправду летит? Гарри выглянул в окно. Нет. Только

звёздное небо да крыши домов, освещённые фонарями. Но что там такое? На фоне

золотисто-жёлтого диска луны появилось странное многокрылое существо.

Оно на глазах становилось всё больше и больше. Гарри замер: оно летит прямо к нему!

Вот уже совсем близко! Он уже было испугался и собирался захлопнуть окно, но тут

крылатое чудище осветил уличный фонарь, и у Гарри отлегло от сердца.

В окно влетели две совы, поддерживая крыльями третью. Похоже, ей было плохо. Совы

осторожно приземлились на кровать и опустили ослабевшую птицу. Большая серая сова

повалилась на спину и замерла: к лапам её был привязан объёмистый свёрток. Это же

Стрелка — сова семейства Уизли! Гарри подбежал к ней, отвязал свёрток, отнёс сову в

клетку Букли и придвинул ей плошку с водой.

Стрелка приоткрыла мутный глаз, слабо ухнула в знак благодарности и принялась жадно

пить.