Ниже шли мелкие иероглифы: «Эта надпись сделана собственноручно потомст

венным наставником My Ши, пожалованным за особые заслуги титулом Дунъа

ньского вана».
Обычно госпожа Ван жила не в главном доме, а в небольшом восточном флиге

ле с тремя покоями, и мамки провели Дайюй прямо туда.
У окна, на широком кане, покрытом заморским бордовым ковром, – продолгова

тая красная подушка с вышитым золотом драконом и большой тюфяк тоже с из

ображением дракона, только на желтом фоне. По обе стороны кана – маленькие

лакированные столики, в виде цветка сливы; на столике слева – треножник вр

емен Вэнь вана, а рядом с ним – коробочка с благовониями и ложечка; на стол

ике справа – великолепная, переливающаяся всеми цветами радуги жучжоуская

ваза  с редчайшими живыми цветами. У западной стены – четыре кресла в чех

лах из красного с серебристым отливом цветастого шелка, и перед каждым – ск

амеечка для ног. Справа и слева от кресел тоже два высоких столика с чайным

и чашками и вазами для цветов. Было там еще много всякой мебели, но подроб

но описывать ее мы не будем.
Мамка предложила Дайюй сесть на кан – там на краю лежали два небольших п

арчовых матрасика. Но Дайюй, зная свое положение в доме, не поднялась на к

ан, а опустилась на стул в восточной стороне комнаты. Служанки поспешили н

алить ей чаю. Дайюй пила чай и разглядывала служанок: одеждой, украшениям

и, а также манерами они отличались от служанок из других семей.
Не успела Дайюй выпить чай, как служанка в красной шелковой кофте с оборка

ми и синей отороченной тесьмой безрукавке подошла к ней и, улыбнувшись, ск

азала:
– Госпожа просит барышню пожаловать к ней.
Старая мамка повела Дайюй в домик из трех покоев в юго восточной стороне д

вора. Прямо против входа стоял на кане низенький столик, где лежали книги и

была расставлена чайная посуда; у восточной стены лежала черная атласная по

душка – такие для удобства обычно подкладывают под спину. Сама госпожа Ва

н, откинувшись на вторую подушку, такую же, сидела у западной стены и, как т

олько появилась Дайюй, жестом пригласила ее сесть с восточной стороны. Но

Дайюй решила, что это место Цзя Чжэна, и села на один из трех стульев, покры

тых цветными чехлами. Госпоже Ван пришлось несколько раз повторить пригл

ашение, пока наконец Дайюй села на кан.
– С дядей повидаешься в другой раз, – сказала госпожа Ван, – он сегодня пости

тся. Дядя велел передать, что твои двоюродные сестры – очень хорошие. Будеш

ь вместе с ними заниматься вышиванием. Надеюсь, вы поладите. Одно меня б

еспокоит: есть здесь у нас источник всех бед, как говорится, «злой дух суетного

мира». Он нынче уехал в храм и вернется лишь к вечеру, ты его непременно ув

идишь. Не обращай на него внимания. Так поступают и твои сестры.
Дайюй давно слышала от матери, что у нее есть племянник, родившийся с яшм

ой во рту, упрямый и непослушный, учиться не хочет, а вот с девочками готов

играть без конца. Но бабушка души в нем не чает, и никто не решается одернуть

его. О нем и говорит госпожа Ван, догадалась Дайюй.
– Вы имеете в виду мальчика, который родился с яшмой во рту? – с улыбкой сп

росила она. – Мама мне часто о нем рассказывала. Его, кажется, зовут Баоюй, и

он на год старше меня, шаловлив, сестер очень любит. Но ведь он живет вмест

е с братьями, в другом доме, а я буду с сестрами.
– Ничего ты не знаешь, – засмеялась госпожа Ван. – В том то и дело, что это ма

льчик особенный. Бабушка его балует, и он до сих пор живет вместе с сестрами

. Стоит одной из них сказать ему лишнее слово, так он от восторга может натв

орить невесть что, и тогда хлопот не оберешься. Потому я тебе и советую не об

ращать на него внимания. Бывает, что он рассуждает вполне разумно, но если

уж на него найдет, несет всякий вздор. Так что не очень то его слушай.
Дайюй ничего не говорила, только кивала головой.
Неожиданно вошла служанка и обратилась к госпоже Ван:
– Старая госпожа приглашает ужинать.
Госпожа Ван заторопилась, подхватила Дайюй под руку, и они вместе вышли и

з дому через черный ход. Прошли по галерее в западном направлении и через б

оковую дверь вышли на мощеную дорожку, тянувшуюся с юга на север – от неб

ольшого зала с пристройками к белому каменному экрану, заслонявшему собой

дверь в маленький домик.
– Здесь живет твоя старшая сестра Фэнцзе, – объяснила госпожа Ван. – Если те

бе что нибудь понадобится, обращайся только к ней.
У ворот дворика стояли несколько мальчиков слуг в возрасте, когда начинают о

тпускать волосы  и собирают их в пучок на макушке.
Госпожа Ван и Дайюй миновали проходной зал, прошли во внутренний двори

к, где были покои матушки Цзя, и через заднюю дверь вошли в дом. Едва появи

лась госпожа Ван, как служанки сразу же принялись расставлять столы и стулья

.
Вдова Цзя Чжу, госпожа Ли Вань, подала кубки. Фэнцзе разложила палочки для

еды, и тогда госпожа Ван внесла суп. Матушка Цзя сидела на тахте, справа и сл

ева от нее стояло по два стула. Фэнцзе подвела Дайюй к первому стулу слева, н

о Дайюй смутилась и ни за что не хотела садиться.
– Не стесняйся, – подбодрила ее улыбкой матушка Цзя, – твоя тетя и жены стар

ших братьев едят в другом доме, а ты у нас гостья и по праву должна занять это

место.
Лишь тогда Дайюй села. С дозволения старой госпожи села и госпожа Ван, а за

нею Инчунь и обе ее сестры – каждая на свой стул. Инчунь на первый справа,

Таньчунь – на второй слева, Сичунь – на второй справа. Возле них встали служ

анки с мухогонками, полоскательницами и полотенцами. У стола распоряжали

сь Ли Вань и Фэнцзе.
В прихожей тоже стояли служанки – молодые и постарше, но даже легкий каше

ль не нарушал тишины.
После ужина служанки подали чай. Дома мать не разрешала Дайюй пить чай с

разу после еды, чтобы не расстроить желудок. Здесь все было иначе, но приход

илось подчиняться. Едва Дайюй взяла чашку с чаем, как служанка поднесла ей

полоскательницу, оказывается, чаем надо было прополоскать рот. Потом все в

ымыли руки, и снова был подан чай, но уже не для полосканья.
– Вы все идите, – проговорила матушка Цзя, обращаясь ко взрослым, – а мы по

беседуем.
Госпожа Ван поднялась, произнесла приличия ради несколько фраз и вышла вм

есте с Ли Вань и Фэнцзе.
Матушка Цзя спросила Дайюй, какие книги она читала.
– Недавно прочла «Четверокнижие» , – ответила Дайюй.
Дайюй в свою очередь спросила, какие книги прочли ее двоюродные сестры.
– Где уж им! – махнула рукой матушка Цзя. – Они и выучили то всего несколько

иероглифов!
В это время снаружи послышались шаги, вошла служанка и доложила, что верн

улся Баоюй.
«Этот Баоюй наверняка слабый и невзрачный на вид…» – подумала Дайюй.
Но, обернувшись к двери, увидела стройного юношу; узел его волос был схваче

н колпачком из червонного золота, инкрустированным драгоценными камнями

; лоб чуть ли не до самых бровей скрывала повязка с изображением двух драко

нов, играющих жемчужиной. Одет он был в темно красный парчовый халат с у

зкими рукавами и вышитым золотой и серебряной нитью узором из бабочек, п

орхающих среди цветов, перехваченный в талии вытканным цветами поясом с

длинной бахромой в виде колосьев; поверх халата – темно синяя кофта из япон

ского атласа, с темно синими, чуть поблескивающими цветами, собранными в

восемь кругов, а внизу украшенная рядом кистей; на ногах черные атласные са

пожки на белой подошве. Лицо юноши было прекрасно, как светлая луна в сер

едине осени, и свежестью не уступало распустившемуся весенним утром цветк

у; волосы на висках гладкие, ровные, будто подстриженные, брови – густые, че

рные, словно подведенные тушью, нос прямой, глаза чистые и прозрачные, как

воды Хуанхэ осенью. Казалось, даже в минуты гнева он улыбается, во взгляде с

квозила нежность. Шею украшало сверкающее ожерелье с подвесками из золот

ых драконов и великолепная яшма на сплетенной из разноцветных ниток тесьм

е.
Дайюй вздрогнула: «Мне так знакомо лицо этого юноши! Где я могла его видет

ь?»
Баоюй справился о здоровье  матушки Цзя, а та сказала: