Итак, Баоюй и Фэнцзе возвратились домой, навестили старших, и Баоюй попр

осил матушку Цзя помочь с устройством Цинь Чжуна в домашнюю школу, – тог

да, по крайней мере, у него появится друг и соученик, достойный подражания.

Он искренне восхищался Цинь Чжуном, его характером и манерами, и считал,

что он вполне заслуживает любви и сочувствия.
Фэнцзе, желая помочь Баоюю, сказала:
– Цинь Чжун как нибудь навестит вас, бабушка!
Матушка Цзя пришла в прекрасное расположение духа, и Фэнцзе, воспользова

вшись моментом, пригласила ее на спектакль – матушка Цзя, несмотря на прекл

онный возраст, увлекалась театром.
Через день и госпожа Ю явилась приглашать матушку Цзя, и та, взяв с собою го

спожу Ван, Дайюй и Баоюя, отправилась во дворец Нинго смотреть представл

ение.
К полудню матушка Цзя устала и вернулась домой. Госпожа Ван, любившая ти

шину и покой, последовала ее примеру. После их ухода Фэнцзе почувствовала с

ебя свободней, заняла место на главной циновке и от всей души веселилась до

самого вечера.
Баоюй проводил матушку Цзя домой, дождался, когда она ляжет, и хотел вернут

ься досмотреть спектакль, но ему показалось неудобным беспокоить госпожу Ц

инь. Тут он вспомнил о Баочай, она была больна, и решил ее навестить.
Прямо к ней вела из дома небольшая калитка в задней стене, но Баоюй, опасаяс

ь, как бы кто нибудь не стал ему докучать по пути или же не встретился отец, ч

то еще хуже, пошел окольным путем.
Мамки и няньки, сопровождавшие Баоюя, думали, что он будет переодеваться,

но, к их немалому удивлению, он появился в прежнем наряде и направился ко

вторым воротам. Мамки и няньки бросились за ним, решив, что он снова соби

рается во дворец Нинго смотреть спектакль. Однако Баоюй, дойдя до проходно

го зала, неожиданно свернул на северо восток, обогнул главный зал и скрылся.

Тут, как назло, он натолкнулся на двух молодых повес, Чжань Гуана и Шань Пи

ньжэня, приживальщиков из их дома. Они, хохоча, бросились к Баоюю. Один о

бхватил его за талию, другой стал тащить за руки.
– Ах, дорогой братец! – наперебой восклицали они. – Наконец то мы с тобой в

стретились. Эта встреча для нас – как дивный сон!
Поболтав немного, они удалились.
Их окликнула мамка:
– Вы идете к старому господину?
– Да, да, – закивали они и, смеясь, добавили: – Старый господин отдыхает в ка

бинете Сонного склона.
Их ответ и тон, каким это было сказано, насмешили Баоюя. Но он не стал задер

живаться и, воспользовавшись тем, что рядом никого нет, бросился со всех ног

в ту сторону, где находился двор Грушевого аромата.
В это время главный смотритель кладовых У Синьдэн и амбарный староста Да

й Лян в сопровождении пяти приказчиков вышли из конторы и заметили Баою

я. Они тотчас же встали навытяжку. И только торговый посредник Цянь Хуа, м

ного дней не видевший юношу, подбежал к нему, опустился на колени и справи

лся о здоровье. Сдерживая улыбку, Баоюй жестом велел ему встать.
Все остальные со смехом обратились к Баоюю, говоря:
– Недавно мы видели, какие красивые квадратики  вы рисуете, второй господи

н! Хоть бы нам нарисовали!
– Где вы их видели? – удивился Баоюй.
– Во многих местах. Все восхищаются ими и приходят просить.
– Это пустяки, можно еще нарисовать! – снисходительно заявил Баоюй. – Толь

ко напомните моим слугам!
Баоюй пошел дальше. Служащие подождали, пока он скроется из виду, и разош

лись.
Но о них мы говорить не будем, а расскажем о том, как Баоюй пришел во двор

Грушевого аромата. Первым делом он навестил тетушку Сюэ, она сидела в окру

жении служанок и что то вышивала.
Баоюй справился о ее здоровье. Тетушка Сюэ обняла его и с улыбкой произнес

ла:
– Сегодня так холодно, мой мальчик! Мы никак не ожидали, что ты придешь! С

адись скорее на кан!
И она тут же приказала служанкам подать горячего чая.
– А где старший брат? – спросил Баоюй. Тетушка Сюэ вздохнула:
– Он как конь без узды – целыми днями бегает, никак не нагуляется. Разве он сп

особен хоть день побыть дома?
– А как здоровье сестры?
– Вот как раз кстати! – воскликнула тетушка Сюэ. – Спасибо, что вспомнил и п

рислал служанок ее навестить! Она там, во внутренних покоях! Побудь с ней не

множко, у нее потеплей. А я управлюсь с делами и тоже приду, поболтаем.
Баоюй проворно соскочил с кана, побежал к двери и рывком откинул красную

шелковую занавеску. Баочай сидела на кане и вышивала.
Одета была девушка изящно, но просто. Стеганый халат медового цвета, темно

красная безрукавка, шитая золотыми и серебряными нитями, уже не новая, жел

тая юбка из набивного сатина. Черные, блестящие, словно лак, волосы стянуты

узлом.
Она была несловоохотлива, чаще молчала, и ее считали поэтому недалекой. По

длаживаться к людям она не умела.
Пристально глядя на нее, Баоюй с порога спросил:
– Ты выздоровела, сестра?
Баочай подняла голову, увидела Баоюя, поспешно встала и с легкой улыбкой пр

оизнесла:
– Да, выздоровела. Спасибо, что ты так внимателен!
Она предложила Баоюю сесть и велела Инъэр налить ему чаю.
Справляясь о здоровье старой госпожи, тети и сестер, Баочай не сводила глаз с

инкрустированного жемчугом золотого колпачка, охватывающего узел волос Ба

оюя, и повязки на лбу с изображением двух драконов, играющих жемчужиной.

На Баоюе был халат с узкими рукавами, подбитый лисьим мехом, с узором из д

раконов, пояс с вытканными золотой и серебряной нитью бабочками, украшен

ный бахромой, на шее – замочек долголетия, амулет с именем и «драгоценная я

шма» – «баоюй», которая при рождении оказалась у него во рту.
– У нас в доме только и разговоров что о твоей яшме, – промолвила Баочай, –

но я ни разу ее вблизи не видела. Разреши посмотреть!
С этими словами она придвинулась к Баоюю, а он снял с шеи яшму и положил

девушке на ладонь. Камень величиной с воробьиное яйцо, белый, как молоко, с

иял, словно утренняя заря, и весь был в разноцветных, как радуга, прожилках.
Дорогой читатель, ты, должно быть, уже догадался, что это был тот самый груб

ый, нешлифованный камень, который бросили когда то у подножья хребта Цин

гэн в горах Великих вымыслов.