в фонарных загадках Цзя Чжэн видит зловещее пророчество
Итак, Цзя Лянь, услышав, что Фэнцзе хочет с ним посоветоваться, остановился и спросил
, в чем дело.
– Двадцать первого числа день рождения сестры Баочай, – сказала Фэнцзе. – Чем бы его
отметить, как ты думаешь?
– Откуда мне знать? – ответил Цзя Лянь. – Тебе виднее. Ведь ты обычно распоряжаешься
устройством празднеств и торжеств, в том числе и дней рождения.
– День рождения взрослого отмечается по строго установленному порядку, – ответила Фэ
нцзе. – Только я не знаю, отнести сестру Баочай к взрослым или к детям. Вот и хотела с т
обой обсудить.
Цзя Лянь долго думал и наконец сказал:
– Ты, наверно, забыла! Ведь в прошлом году праздновали день рождения сестрицы Линь
Дайюй. Устрой все точно так же.
– Ничего я не забыла, – усмехнулась Фэнцзе. – Но вчера старая госпожа интересовалась,
когда у кого день рождения и сколько кому исполнится. Оказалось, что сестре Баочай ны
нче пятнадцать. Пока еще она, конечно, не взрослая, но скоро ей делать прическу . Вот ст
арая госпожа и сказала, что день рождения Баочай следует праздновать по другому, не та
к, как это было у сестрицы Линь Дайюй.
– Значит, устраивай попышнее, – промолвил Цзя Лянь.
– Я тоже так думала, но хотела узнать твое мнение, – сказала Фэнцзе. – Чтобы ты снова м
еня не упрекал.
– Ладно, ладно! – засмеялся Цзя Лянь. – Не расточай зря любезности! Делай что угодно,
только не следи за каждым моим шагом.
С этими словами Цзя Лянь покинул комнату, и пока мы о нем больше рассказывать не бу
дем.
Надобно вам знать, что Ши Сянъюнь, проведя два дня во дворце Жунго, захотела возврат
иться домой.
– Погоди уезжать, – сказала ей матушка Цзя. – Вот отпразднуем день рождения сестры Ба
очай, посмотришь спектакль, а потом проводим тебя.
Сянъюнь неловко было отказываться. Она только послала служанку домой за двумя новы
ми вышивками, которые собралась поднести Баочай.
Следует заметить, что с первых же дней появления Баочай во дворце Жунго матушке Цзя
полюбилась эта скромная девушка, и ко дню ее совершеннолетия матушка Цзя выдала Фэ
нцзе двадцать лянов серебра из собственных сбережений и велела устроить празднество с
угощениями и театральными представлениями.
Фэнцзе усмехнулась и как бы в шутку заметила:
– Кто смеет перечить бабушке, когда она собирается, не жалея денег, праздновать дни ро
ждения детей? Какой же готовить пир? Если бабушка хочет, чтобы было шумно и весело,
придется потратить кое что из тех денег, которые у нее припрятаны. А вы вытащили какие
то залежалые двадцать лянов и хотите устроить на них целый праздник! Или же вы надеете
сь, что и мы раскошелимся? Не было бы у вас – тогда и говорить нечего! Но ведь от слит
ков золота и серебра у вас сундуки ломятся! А вы еще у нас вымогаете! Кто в нашей сем
ье не приходится вам сыном либо дочерью? Неужели вы думаете, что только Баоюй будет
провожать вас на гору Утайшань? Вы, вероятно, намерены все завещать ему! Конечно,
мы не всегда можем вам угодить, но вы нас не обижайте! Судите сами, хватит ли двадцат
и лянов и на вино и на представления?
Слова Фэнцзе были встречены смехом. Матушка Цзя тоже не сдержала улыбки.
– Подумать только, до чего острый у нее язычок! Я тоже за словом в карман не полезу, н
о эту мартышку мне не переговорить. Свекровь предпочитает с тобой не связываться, так
ты явилась сюда зубоскалить!
– Моя свекровь любит Баоюя не меньше вас, – возразила Фэнцзе, – и мне некому жалова
ться на свои обиды. А вы еще говорите, что я зубоскалю!
Эти слова вызвали улыбку удовольствия на лице старой госпожи.
Вечером все собрались у матушки Цзя. После обычных расспросов о здоровье завязалас
ь беседа. Женщины смеялись, шутили, а матушка Цзя, воспользовавшись случаем, стала
расспрашивать Баочай, какие пьесы ей нравятся, какие кушанья она любит. Баочай хорош
о знала, что матушка Цзя, как и все пожилые люди, предпочитает веселые пьесы, а блюда
сладкие да мягкие, которые не надо жевать, и, учтя все это, отвечала на вопросы. Матушк
а Цзя осталась очень довольна. На следующий день она первая послала Баочай платья и б
езделушки в подарок. О том, что подарили Баочай остальные, мы подробно рассказывать
не будем.
И вот наступило двадцать первое число. Во внутреннем дворе дома матушки Цзя был соо
ружен помост для представлений пьес на Куньшаньские и Иянские мотивы , а во внутрен
них покоях – накрыты столы и разостланы циновки. Посторонних в гости не звали, только
близких родных, за исключением тетушки Сюэ, Ши Сянъюнь и самой виновницы торжест
ва, Баочай.
В этот день Баоюй встал рано и, вспомнив, что давно не виделся с Дайюй, отправился ее
навестить. Дайюй, когда он вошел, лежала на кане.
– Пора завтракать, – с улыбкой сказал Баоюй, – скоро начнется спектакль. Какая сцена и
из какой пьесы тебе нравится больше всего? Я закажу.
– Придется тебе тогда нанять целую труппу, я выберу, что мне нравится, и пусть исполняю
т для меня одной, – с усмешкой отвечала Дайюй. – А так зачем меня спрашивать?
– Что ж, – улыбнулся Баоюй. – Завтра найму артистов и велю им играть только для нас дв
оих.
Он стащил Дайюй с кана и повел завтракать.
Перед началом спектакля матушка Цзя попросила Баочай выбрать сцены для представлен
ия. Баочай стала отказываться, но матушка Цзя настаивала, и Баочай пришлось в конце ко
нцов согласиться. Она назвала сцену из «Путешествия на Запад» .
Матушка Цзя одобрила ее выбор и обратилась к тетушке Сюэ. Но та отказалась, поскольк
у дочь ее уже назвала сцену. Следующей была Фэнцзе. Она не посмела ослушаться, хотя
здесь были госпожа Син и госпожа Ван, и назвала сцену «Люэр закладывает одежду», ве
селую и смешную, где актеры то и дело вставляли в текст всякие шутки и реплики – Фэн
цзе знала, что матушка Цзя любит такие. Старая госпожа и в самом деле очень обрадовал
ась и обратилась к Дайюй, но девочка уступила свою очередь госпоже Ван.
– Я для вас устроила праздник, а не для них, – промолвила матушка Цзя. – Так что не цер
емоньтесь! Стала бы я ради них затевать спектакли и угощение! Хватит того, что они даро
м смотрят, пьют и едят! А уж выбирать им вовсе не обязательно!
Все рассмеялись. Дайюй наконец согласилась выбрать одну сцену. Затем по одной сцене
выбрали Баоюй, Ши Сянъюнь, Инчунь, Таньчунь, Сичунь и Ли Вань. Выбранные сценки ш
ли по порядку, согласно пожеланиям.
Когда пришло время садиться за стол, матушка Цзя велела Баочай выбрать еще одну сцен
у. Баочай назвала «Ворота горной кумирни».
– Тебе нравятся такие пьесы? – удивленно спросил Баоюй.
– Эх ты! – засмеялась Баочай. – Уже несколько лет смотришь представления, а не знаешь
, что эта сцена одна из лучших, и по стилю и по постановке!
– Я никогда не любил шумных пьес, – возразил Баоюй.
– Да разве в ней много шума? Нет, ты совершенно не разбираешься в пьесах! – заявила Б
аочай. – Попробую тебе объяснить. Эта сцена исполняется на северный мотив «Алые губк
и», под прекрасный аккомпанемент, напоминающий металлический звон. Да и стихотворн
ый текст безукоризнен. Ария, исполняемая на мотив «Вьющаяся травка», считается лучше
й из этой сценки. Неужели ты об этом не знал?
Баоюй устыдился, выслушав Баочай, и сказал:
– Извини, дорогая сестра! Может быть, ты прочтешь эту арию?
Баочай прочла:
Герою слез не утирай.
Расставшись, я уйду. Прощай!
Отшельником отныне буду…
За все благодарю тебя,
А сам смиренно и скорбя
Я пострижение приму,
Паду к стопам священным Будды!
И хоть законы прежних дней
Из жизни вычеркну своей,
Все ж иногда и обернусь,
Разлуку нашу не забуду.
И вот уж вижу, как брожу…
Но где исход? Не нахожу!
Как раздобыть мне шляпу, плащ,
Чтобы скитаться в дождь и тьму?
Я патру нищего возьму
И в рваной обуви иной
Смысл бытия добуду!
Слова арии привели Баоюя в восторг, он хлопнул себя по колену и стал громко хвалить Б
аочай за ее образованность.
Дайюй скривила губы:
– Потише! Смотри лучше пьесу! Еще не исполнили «Ворота горной кумирни», а ты уже и
зображаешь сумасшедшего!
Сказано это было так метко, что даже Сянъюнь рассмеялась. Спектакль смотрели до само
го вечера и лишь потом разошлись.
Из актеров матушке Цзя понравились больше всех две девочки: исполнительница роли мо
лодых героинь и комическая актриса. После спектакля матушка Цзя велела привести дево
чек, внимательно их оглядела, поинтересовалась, сколько им лет. Той, что играла роли м
олодых героинь, было одиннадцать, второй – только девять. Все умиленно смотрели на ни
х и вздыхали. Матушка Цзя распорядилась угостить девочек мясом и фруктами и еще дат
ь им в награду денег.
