нате матушки Цзя, вошла служанка и доложила:
– Приехала старшая барышня Ши Сянъюнь!..
В это же самое время вошла Сянъюнь, сопровождаемая толпой служанок. Баочай, Дайюй
и сестры бросились ей навстречу. Они не виделись больше месяца, и встреча была желан
ной и радостной.
Первым делом Сянъюнь справилась о здоровье матушки Цзя, затем поздоровалась с оста
льными.
– Такая жара, ты сняла бы верхнее платье, – посоветовала матушка Цзя.
Сянъюнь стала раздеваться.
– Зачем так тепло одеваться? – спросила госпожа Ван.
– Тетя велела. Разве я оделась бы так? – ответила, картавя, Сянъюнь.
– Вы просто не знаете, тетушка, – промолвила Баочай, обращаясь к госпоже Ван, – она бо
льше всего любит надевать чужие платья. Помните, в третьем или четвертом месяце прош
лого года, когда Сянъюнь жила здесь, она надела халат брата Баоюя, его туфли и подпояс
алась его поясом? Сразу ее и не отличить было от Баоюя, только серьги выдавали. Когда
она встала за стулом, бабушка позвала: «Баоюй, подойди ко мне, только осторожнее, не з
ацепись за лампу, а то пыль с бахромы попадет тебе в глаза». Но Сянъюнь только улыбала
сь и продолжала неподвижно стоять, чем вызвала дружный взрыв смеха. Матушка тоже
рассмеялась и заметила: «Переодетая мальчиком, она еще красивее!»
– Это что! – вмешалась в разговор Дайюй. – Вот когда она к нам приезжала на два дня, в
первом месяце позапрошлого года, получилось еще интереснее! Выпал снег, а бабушка с
тетей только что возвратились из кумирни, куда ездили поклониться табличкам предков .
Бабушка сняла свой красный шерстяной плащ и повесила здесь, в комнате. Сянъюнь наря
дилась в него, отчего стала казаться выше и больше, подпоясалась и вместе со служанка
ми побежала на внутренний дворик лепить снежную бабу. Но там ненароком упала и вся
выпачкалась в грязи!
Все сразу вспомнили этот случай и стали смеяться. Баочай спросила у кормилицы Чжоу:
– Ваша барышня все такая же шалунья, как прежде?
Кормилица улыбнулась.
– Пусть шалит; – сказала Инчунь, – только болтала бы меньше. Даже во сне разговаривае
т. Вечно что то бормочет. Или смеется. И откуда только у нее берутся слова!
– Сейчас, я думаю, она стала другой, – заметила госпожа Ван. – Недавно у нее были смот
рины, а ведь в доме у мужа не очень то побалуешься.
– Погостишь у нас или скоро уедешь? – спросила матушка Цзя у Сянъюнь.
– Разве вы не видите, почтенная госпожа, что она привезла все свои платья? – заметила к
ормилица Чжоу. – Значит, собирается погостить.
– Баоюй дома? – спросила Сянъюнь.
– Только Баоюй ей нужен, больше никто! – воскликнула Баочай. – Если они снова затеют
свои игры, значит, Сянъюнь осталась такой, как была.
– Вы уже взрослые, не нужно называть друг друга детскими именами, – сказала матушка
Цзя.
В этот момент появился Баоюй.
– Сестрица Сянъюнь у нас? А почему третьего дня не приехала, когда за тобой посылали?
– прямо с порога спросил он.
– Бабушка не велит вам называть друг друга детскими именами, а он опять за свое! – рас
сердилась госпожа Ван.
– Твой брат хочет подарить тебе одну интересную вещицу, – как бы невзначай заметила Д
айюй, обращаясь к Сянъюнь.
– Какую? – заинтересовалась та.
– Ты ей не верь! – с улыбкой сказал Баоюй и добавил: – А ты подросла, хотя мы не видел
ись всего несколько дней!
– Как поживает Сижэнь? – спросила Сянъюнь.
– Хорошо, – ответил Баоюй, – спасибо, что о ней вспомнила.
– Я ей кое что привезла, – продолжала Сянъюнь, вытаскивая из кармана завязанный узел
ком платочек.
– Что это? – спросил Баоюй. – Надо было ей привезти пару резных колец из камня с крас
ными прожилками, таких, как ты недавно прислала.
– А это что? – улыбнулась Сянъюнь.
Она развязала узелок, и все увидели четыре колечка, точно такие, как говорил Баоюй.
– Вы только подумайте! – воскликнула Дайюй. – Ведь ты же третьего дня нам присылала
подарки! Так не проще ли было с тем же самым слугой прислать и эти кольца для Сижэн
ь, а не возить их самой? Я думала, у тебя там что то необыкновенное, а оказывается, коль
ца! Ну и глупая ты!
– Сама ты глупая! – улыбнулась Сянъюнь. – Послушайте, как было дело, и судите, кто из
нас глуп. Подарки я посылала сестрицам, это ясно было с первого взгляда. А если бы зах
отела послать служанкам, пришлось бы объяснять, что кому вручить. Будь слуга попонят
ливей, тогда бы ладно, но он бестолковый и мог все перепутать. Да и вообще, зачем знать
мальчишке имена девочек? Послать служанку я не могла, потому и привезла сама. Разве
непонятно?
Она разложила кольца и сказала:
– Это для Сижэнь, это для Юаньян, это для Цзиньчуань, а это – для Пинъэр. Мальчик слуг
а ни за что не запомнил бы все имена, хотя их всего четыре.
– Ты права! – дружно воскликнули все, рассмеявшись.
– Говорить она мастерица, – улыбнулся Баоюй, – никому не уступит!
– Еще бы! Потому и достойна носить «золотого цилиня»! – с усмешкой промолвила Дай
юй, поднялась и ушла.
Никто не обратил внимания на ее слова, кроме Баочай, которая, прикрыв рукой рот, скры
ла улыбку. Баоюй уже пожалел о сказанном, но, глянув на Баочай, тоже не сдержал улыб
ки. Баочай тем временем встала и отправилась к Дайюй поболтать.
Матушка Цзя сказала Сянъюнь:
– Выпей чаю, отдохни, а потом навестишь золовок. Хочешь, погуляй с сестрами в саду!
Там сейчас прохладно!
Сянъюнь кивнула, завернула в платок три кольца, немного отдохнула и собралась навести
ть Фэнцзе. За ней последовали мамки и девушки служанки. Поболтав с Фэнцзе, Сянъюнь
отправилась в сад Роскошных зрелищ, побывала у Ли Вань, после чего пошла во двор Н
аслаждения пурпуром искать Сижэнь.
– А вы пока навестите своих родных, – бросила она на ходу служанкам. – Со мной остан
ется Цуйлюй.
Служанки разбрелись кто куда: одни пошли повидаться с золовками, другие – поболтать
с невестками. Сянъюнь и Цуйлюй остались вдвоем.
– Почему не распустился этот цветок? – вдруг спросила Цуйлюй, указывая на нераскрыв
шийся лотос.
– Время не пришло, – ответила Сянъюнь.
– У нас дома, в пруду, точно такой же, махровый, – продолжала Цуйлюй.
– Наши лотосы лучше этих, – возразила Сянъюнь.
– На той стороне пруда у них растет гранатовое дерево, – промолвила Цуйлюй, – ветви ег
о разрослись вширь четырьмя или пятью рядами, и издали оно очень напоминает многоэта
жную пагоду. Такие высокие гранатовые деревья встретишь не часто!
– Цветы и травы – как люди, – заметила Сянъюнь, – пышно разрастаются там, где хватает
воздуха и влаги.
– Не верю! – решительно заявила Цуйлюй. – Будь это так, у человека могла бы вырасти в
торая голова!
Сянъюнь улыбнулась.
– Я же просила тебя не заводить глупых разговоров! Что мне на это ответить? Все сущест
вующее на земле возникает благодаря взаимодействию «инь» и «ян» : прямое и кривое, к
расивое и безобразное, все изменения и превращения. Даже все необычное, из ряда вон в
ыходящее.
– Значит, весь мир, с момента его сотворения и поныне, представляет собой определенное
соотношение «инь» и «ян»? – спросила Цуйлюй.
