– Хочешь меня обмануть? – вскричала Сянъюнь. – Думаешь, я не знаю, как несколько дн
ей назад ты показала одному человеку сшитый мною чехол для веера, а его со злости изр
езали ножницами? Или же ты считаешь, что меня, как рабыню, можно заставить делать вс
е, что угодно?
– Я, право, не знал, что чехол сшила ты, – вмешался в разговор Баоюй.
– Он в самом деле не знал, – подтвердила Сижэнь, – я обманула его. Сказала, что есть за
мечательный мастер, который прекрасно вышивает цветы, и велела принести чехол для ве
ера, чтобы сравнить. Сама же принесла вашу вышивку, будто это образец, но когда Баою
й показал ее сестрице, та вдруг рассердилась и изрезала ее. Тогда Баоюй потребовал сдел
ать такую же точно новую вышивку, и пришлось мне признаться, что чехол вышили вы.
Как он раскаивался!
– Тем более странно! – сказала Сянъюнь. – Но на барышню Дайюй сердиться не стоит – р
аз умеет резать, пусть сама и шьет.
– Она не сможет! – заметила Сижэнь. – А если бы и смогла, бабушка не разрешила бы ей
утомляться! Доктор считает, что ей нужен покой. Кто же решится ее беспокоить? За весь
прошлый год она сшила только мешочек для благовоний, а в этом году вообще не притра
гивалась к рукоделию. Разве я осмелюсь ее тревожить?
В это время на пороге появился слуга.
– Прибыл господин с улицы Синлун, – доложил он, – и старший господин зовет второго
господина Баоюя.
Баоюй сразу понял, что приехал Цзя Юйцунь, и ему стало не по себе.
Сижэнь принесла выходную одежду. Натягивая сапоги, Баоюй ворчал:
– Пусть бы отец сам с ним разговаривал, а то всякий раз требует меня!
– Ты умеешь принимать гостей! – засмеялась Сянъюнь, обмахиваясь веером. – Поэтому о
тец и зовет тебя!
– Отец тут ни при чем! – вздохнул Баоюй. – Это Цзя Юйцуню я понадобился!
– «У радушного хозяина нет отбоя от гостей», – заметила Сянъюнь. – Стал бы господин Ц
зя Юйцунь сюда ездить, если бы не твои таланты!
– Ладно, ладно! – оборвал ее Баоюй. – Нет среди смертных зауряднее меня, и я не хотел б
ы поддерживать знакомство с подобными ему!
– А ты не меняешься, все такой же! – промолвила Сянъюнь. – Ведь ты уже взрослый и ес
ли не хочешь сдавать экзамены на цзюйжэня или на цзиньши, то, по крайней мере, долж
ен встречаться со служилыми людьми, беседовать с ними о карьере, о государственных д
елах. В будущем это поможет тебе продвинуться по службе и приобрести верных друзей!
А чему ты можешь научиться, находясь все время среди женщин?
Баоюю не понравились слова Сянъюнь, и он ехидно усмехнулся:
– Сестрица, посидела бы ты лучше в соседней комнате! Ведь я просто недостоин находить
ся рядом с тобой, столь многоопытной в житейских делах!
– Не уговаривайте его, барышня! – вмешалась в разговор Сижэнь. – Недавно барышня Ба
очай сделала ему замечание, так он даже не дослушал, кашлянул с досады и ушел. Не по
думал, что она может оскорбиться. Барышня Баочай покраснела от смущения. А будь на е
е месте барышня Дайюй! Представляю себе, сколько было бы пролито слез! Уже за одно
то, что барышня Баочай сдержалась, она достойна уважения! Я думала, она рассердится,
но мои опасения оказались напрасными. Барышня Баочай поистине великодушна. Но Бао
юй этого не оценил и стал ее избегать! А вот к барышне Дайюй всякий раз бегает просить
прощения.
– Дайюй никогда не говорила глупостей! – отрезал Баоюй. – Иначе я давно поссорился б
ы с ней!
– Значит, ты считаешь, что это глупости? – спросили Сянъюнь и Сижэнь.
Дайюй, надо вам сказать, знала о приезде Сянъюнь и была уверена, что Баоюй сразу побе
жит к ней и заведет разговор о цилине. Поэтому она подумала:
«В последнее время Баоюй увлекается чтением частных жизнеописаний и неофициальных
историй выдающихся людей и знаменитых красавиц, которые соединяли свою судьбу с п
омощью различных безделушек: утки с селезнем, фениксов, яшмовых колец и золотых п
одвесок; платков и поясов. Эти пустяковые вещицы способствовали соединению влюбле
нных!»
Заметив у Баоюя золотого цилиня, Дайюй испугалась, что эта безделушка может отдалить
от нее Баоюя, который совершит с Сянъюнь то, о чем говорится в любовных романах. По
этому она тоже пошла к Сижэнь, чтобы узнать, что да как, но в комнату не вошла, а остал
ась за дверью. Она не ожидала, что Сянъюнь заведет речь о житейских делах, а Баоюй ск
ажет: «Дайюй никогда не говорит подобных глупостей, иначе я давно поссорился бы с не
й!»
Эти слова и обрадовали, и встревожили Дайюй, и она невольно вздохнула. Разумеется, х
орошо, что в Баоюе она не ошиблась, что он и в самом деле верный, преданный друг. Но
зачем он так открыто говорит о своих самых заветных чувствах? И в то же время дружит
с остальными девушками! И потом, эти разговоры о «золоте» и «яшме»! Яшма касается т
олько их двоих. А при чем здесь Баочай? Затем Дайюй вспомнила, что рано осиротела и,
хотя родственники о ней заботятся, она все равно одинока.
Дайюй жила в постоянной тревоге, и это усугубляло ее болезнь. Врач сказал, что слабое
дыхание и малокровие могут привести к чахотке. Значит, ей не прожить долго. Но стань Б
аоюй другом ее жизни, она не была бы так несчастна!
От этих печальных мыслей на глаза навернулись слезы. Дайюй так и не решилась войти и
, утирая слезы, ушла.
Баоюй между тем оделся и вышел из дому. Заметив впереди Дайюй, которая медленно ш
ла, утирая слезы, он подбежал к ней и спросил:
– Куда направляешься, сестрица? Ты снова плачешь! Кто тебя обидел?
Дайюй через силу улыбнулась.
– Я не плачу.
– Неправда! У тебя глаза мокрые! – Баоюй хотел вытереть ей слезы, но Дайюй отстранила
сь, сказав:
– Опять, видно, собрался умирать! Нечего распускать руки!
– Прости меня, сестрица, – произнес Баоюй, – это я случайно! Забыл, что речь идет о жиз
ни и смерти.
– Стоит ли говорить о смерти! – язвительно заметила Дайюй. – Хотела бы я знать, что был
о бы с тобой, потеряй ты золото или цилиня!
Эти слова задели Баоюя за живое, и, подойдя вплотную к девушке, он спросил:
– Ну что ты без конца твердишь одно и то же? Хочешь рассердить меня или накликать на
мою голову беду?
Вспомнив о недавней ссоре, Дайюй пожалела о сказанном и примирительно произнесла:
– Не сердись, я не хотела тебя обидеть. Ну что такого я сказала? Погляди, у тебя от волнен
ия даже все жилы вздулись и на лице выступил пот!
Она вынула платочек и принялась вытирать Баоюю лицо. Тот долго в упор смотрел на нее
, а потом сказал:
