познавший волю судеб во дворе Грушевого аромата постигает сокровенные чувства
девочки актрисы
Безмерна была радость матушки Цзя и госпожи Ван, когда они увидели, что Баоюй п
оправляется. Однако матушка Цзя опасалась, как бы Цзя Чжэн снова не вздумал поз
вать Баоюя, а потому наказала его старшему слуге:
– Если придет какой нибудь гость и господин Цзя Чжэн велит тебе позвать Баоюя, ск
ажи господину, что Баоюй еще слаб и сможет ходить лишь через несколько месяцев
, к тому же положение его звезды пока неблагоприятно, поэтому он должен соверша
ть жертвоприношения и ни с кем из чужих не встречаться. Лишь когда наступит девя
тый месяц, Баоюй сможет выйти из сада.
То же самое матушка Цзя наказала Сижэнь и велела ей передать Баоюю, чтобы не бе
спокоился.
Баоюй, услышав это, очень обрадовался. Беседовать с чиновниками для него было с
ущим мученьем, высокие шапки и парадные одежды он ненавидел, так же как поздр
авления, похороны и прочие церемонии. Он теперь не встречался ни с друзьями, ни с
родственниками, даже родителей не всегда навещал по утрам и вечерам, как это пол
ожено. Целыми днями Баоюй гулял, играл, лежал или сидел в саду, только рано утр
ом навещал матушку Цзя и госпожу Ван, а потом предавался безделью, затевал игры
со служанками, шутил и смеялся с ними. Когда же Баочай или еще кто нибудь прин
имался его поучать, сердился:
– Такая чистая, непорочная девочка, а сколько в ней честолюбия и лжи! Как у завзят
ого стяжателя или казнокрада! Это все выдумки предков для дураков потомков, буд
то вы скромны и кротки! Не думал я, что наступит время, когда обитательницы яшмо
вых покоев и расписных палат станут столь лицемерны! Ведь это противоречит добро
детелям Неба и Земли, которые дали людям разум и создают все прекрасное в мире!
Кончилось тем, что на Баоюя махнули рукой и не заводили с ним серьезных разгово
ров. Только Дайюй его понимала, никогда не уговаривала сделать карьеру и добитьс
я славы, за что Баоюй относился к ней с глубоким уважением.
Но оставим пока Баоюя и расскажем о Фэнцзе. После смерти Цзиньчуань она стала з
амечать, что несколько слуг и служанок ежедневно являются к ней, справляются о з
доровье, всячески льстят, приносят подарки, и в душе у нее зародились подозрения.
Но понять, в чем дело, она не могла и однажды, когда в очередной раз ей принесли
подарки, вечером, оставшись наедине с Пинъэр, спросила:
– Не знаешь, что все это значит?
– Неужели не догадываетесь? – усмехнулась Пинъэр. – Ведь их дочери наверняка сл
ужат у госпожи Ван! Госпоже полагается иметь четырех служанок, которым платят п
о целому ляну серебра в месяц, в то время как остальные служанки получают всего
по нескольку сот медных монет! Одной из этих четырех служанок была Цзиньчуань,
и каждая из этих женщин мечтает устроить свою дочь на ее место!
– Да, да, ты права! – согласилась Фэнцзе. – Поистине людям неведомо чувство мер
ы. Дочери их получают вполне прилично, да и работа легкая. Так нет, им все мало!
Подумать только, на какую хитрость пошли! Ведь не богачки, чтобы тратиться на под
арки. Но я их проучу. От подарков отказываться не стану, а поступлю, как сочту ну
жным.
Фэнцзе ни слова не сказала об этом госпоже Ван, по прежнему принимала подарки и
тянула время.
Но в один прекрасный день, когда к госпоже Ван пришли тетушка Сюэ, Баочай, Дай
юй и другие сестры, чтобы полакомиться арбузом, Фэнцзе воспользовалась случаем
и сказала:
– Не стало Цзиньчуань, и у вас теперь не хватает одной служанки, госпожа! Если вы
уже подобрали себе кого нибудь из девушек, скажите мне, и со следующего месяца
ей будут выплачивать положенное жалованье.
– Не понимаю, зачем так много служанок? – пожала плечами госпожа Ван. – Я тебе
уже говорила, что пора изменить этот обычай. Мне вполне достаточно тех служанок,
которые есть.
– Откровенно говоря, вы правы, госпожа, – согласилась Фэнцзе, – но только обыча
й этот старинный. И если другие, помоложе, имеют двух служанок, то что говорить
о вас, госпожа! А жалованье в один лян не так уж велико, на нем не сэкономишь.
– Пожалуй, – кивнула госпожа Ван. – Но пусть тогда эти деньги достанутся Юйчуань
, служанок мне больше не нужно, а ей можно платить двойное жалованье, это будет
вполне справедливо, раз уж с ее старшей сестрой случилось такое несчастье.
Фэнцзе почтительно кивнула и повернулась к Юйчуань:
– Поздравляю тебя!
Юйчуань низко поклонилась госпоже Ван.
– Скажи мне, – снова обратилась госпожа Ван к Фэнцзе, – сколько выдают в месяц
наложницам Чжао и Чжоу?
– Как полагается – по два ляна, – ответила Фэнцзе. – И еще наложница Чжао получа
ет два ляна на Цзя Хуаня. Всего четыре ляна да четыре связки медных монет.
– Это точно? – осведомилась госпожа Ван. – И платят им аккуратно?
– Разумеется, – не без удивления произнесла Фэнцзе.
– Дело в том, что недавно кое кто жаловался, будто ему недодали связку монет, – от
ветила госпожа Ван. – Что там случилось, не знаешь?
– Служанкам, которые находятся при наложницах, раньше платили одну связку медн
ых монет в месяц, – пояснила Фэнцзе. – Но с прошлого года стали платить меньше,
всего по пятьсот монет, так что на каждой из служанок экономят связку монет. Я в э
том не виновата, готова была бы из своих денег доплачивать. Что получаю на них, в
се отдаю, себе ничего не оставляю. Прибавить или убавить жалованье по своей воле
я не могу. Просила не убавлять, получила отказ. На том все и кончилось. Жалованье
я отдаю служанкам из рук в руки, не задерживая ни на день. Вспомните, госпожа, чт
о и прежде, когда они получали жалованье из общей казны, редкий месяц обходило
сь без жалоб.
