В разгаре осени хмельна по эту сторону ограды
И, как у осени, чиста моя душа и холодна,
Луна и облако плывут, не отрываясь друг от друга,
И одинаково светлы то облако и та луна.
Пред сном Чжуан цзы, в коем он кружился бабочкою пестрой,
Я не предамся слепоте, хоть и на небо вознесусь.
Но, думой в прошлое уйдя, ищу и ныне Тао Цяня,
И полагаю: он со мной вошел бы в искренний союз,
Я в сон едва лишь погружусь – и снова, снова устремляюсь
К тем вольным гусям в небесах, которых в край иной влечет,
И вздрогну вдруг, придя в себя, – и вновь доносится до слуха:
Стрекочет в тишине ночной неумолкающий сверчок.
Вот сон развеян… А без грез в душе моей опять досада,
И груз тяжелых тайных дум – их высказать бы, да кому?
…Трава зачахла, и мороз над нашим садом стелет дымку,
И нет границ разливам чувств, привычных сердцу моему!
Фея реки Сяосян
Увядшая хризантема
Роса застыла, превратившись в иней,
Обвисли стебли, стройные дотоле,
При Малом снеге проводы устроим,
Прощальный пир, обильное застолье!
И золото со временем тускнеет, –
Но все ж благоухаешь ты покуда…
Увы, на стеблях не хватает листьев,
Рассеял ветер гроздья изумруда…
Пал свет луны на половину ложа,
Пронзительно опять сверчок стрекочет,
На десять тысяч ли – мороз и тучи,
А караван гусей спешить не хочет.
Ну, что же, осень? До свиданья, осень!
Прощаемся до будущего года!
Пока же разомкнем рукопожатье, –
Грустить не будем даже в непогоду!
Гостья из под банана
Слушая стихи, все дружно выражали свое восхищение и обменивались мнениями. Л
и Вань сказала:
– Позвольте мне рассудить по справедливости. Каждое стихотворение по своему хор
ошо. Но первое место я присуждаю стихотворению «Воспеваю хризантему», второе
– «Вопрошаю хризантему», третье – «Сон о хризантеме». Темы для стихов были не т
радиционные, и лучше всех с ними справилась Фея реки Сяосян – ее стихотворение
отличается новизной и свежестью мысли. Остальные стихи можно расположить в сл
едующем порядке: «Прикалываю к волосам хризантему», «Любуюсь хризантемой»,
«Застолье с хризантемами» и, наконец, «Вспоминаю хризантему».
– Правильно, верно! – воскликнул Баоюй, захлопав в ладоши. – Совершенно справе
дливо!
– Но в моих стихах недостает изящества, – возразила Дайюй.
– Все равно они хороши, – заметила Ли Вань, – без нагромождений и шероховатосте
й.
– А по моему, стихотворение, в котором есть строка «Припомнилась мне та прогулка
в вечерний, предзакатный час», – самое хорошее, – настаивала Дайюй. – Эта строка
своего рода фон всей картины. Прекрасны также строки: «Мне не до книг, я их отбр
ошу – лишь суета мирская в них. Я вижу только эти ветки со всей осенней их красо
й». В них все сказано о хризантеме на столе. Автор мысленно возвращается к тому в
ремени, когда хризантема еще не была сорвана. В этом заключен глубокий смысл!
– А строка из твоего стихотворения «А потом, аромат своих слов не тая, я послушать
луну попрошу» – выше всякой похвалы! – воскликнула Ли Вань.
– Да, на сей раз Царевна Душистых трав проиграла, – заметила Таньчунь. – Такие ст
роки, как «За оградою пусто, старый сад наш дряхлеет…» и «А мечта, как и прежде,
неизменна, светла», звучат красиво, но никаких чувств не вызывают.
– А у тебя строки «На волосах роса трех троп садовых, а на висках – приятный холо
док» и «Когда б цветком украсили дерюгу, дерюга стала б как осенний шелк» тоже
не раскрывают темы «Прикалываю к волосам хризантему», – улыбнулась Баочай.
– «Скажи, – я услышала, – кто затаенно, сей мир презирая, растет?» и «Кто, как и др
угие цветы, раскрываясь, все медлит, все ищет и ждет?» – добавила Сянъюнь, – это
вопросы, на которые можно не отвечать, так как все ясно без слов.
– Но в строках «На колени ладонь опускаю» и «Не покрыв головы, я мечтаю» выраж
ена тоска от предчувствия разлуки с хризантемой, – улыбнулась Ли Вань. – Знай об
этом хризантема, она ужаснулась бы твоей назойливости!
Все рассмеялись.
– А я опять провалился! – с улыбкой произнес Баоюй. – Неужели мои выражения «В
чьем доме всходы породило семя?», «Ищу, ищу: где он, цветок осенний?», «Ушел я
бодрым шагом далеко» и «И все ж не отразило пылких чувств холодное мое стихотв
оренье» совершенно не относятся к слову «ищу»? Неужели слова «Вчерашней ночь
ю совсем нежданно дождь припустил вдруг и жизнь им дал» и «Сегодня утром – ещ
е был иней» ничего не напоминают о слове «сажаю»? Можно досадовать лишь на то,
что их нельзя сравнить с такими выражениями, как «Аромат своих слов не тая, я пос
лушать луну попрошу», «Холод чист и душист. Я читаю стихи. На колени ладонь оп
ускаю», «На висках… холодок», «Когда б цветком украсили дерюгу…». Но ничего,
– добавил он, – завтра я ничем не занят и сочиню заново все двенадцать стихотворен
ий.
– Твои стихи не так уж плохи, – поспешила его успокоить Ли Вань, – в них только м
ало новизны и оригинальности.
Обменявшись впечатлениями, все захотели еще крабов и сели за стол.
– Вот я держу в руке клешню краба и любуюсь коричными цветами, – сказал Баоюй,
поднявшись с места. – Это тоже тема для стихов. И я уже сочинил одно. Кто еще хо
чет?
Он вымыл руки, взял кисть и записал:
Я взял клешню и беспредельно рад
Сидеть в густой тени дерев коричных,
Налил я уксус и теперь толку
Имбирь в порыве страсти необычной…
Как внук царька – прожорлив, и к тому ж
Вином еду я запивать желаю,
Как самодур чиновник, я к еде
Пристрастье постоянное питаю!
Набит живот, – как будто коркой льда
Покрылся он, а я в самозабвенье,
И пропитались жижею мясной
Все пальцы – бесполезно омовенье!
Чего стыдиться? В мире нет таких,
Кто б к насыщению не устремлялся,
И даже Су Дунпо – святой поэт –
Быть лакомкой великим не стеснялся!
– Таких стихов можно сочинить хоть целую сотню! – засмеялась Дайюй.
– Просто у тебя способностей не хватает, вот ты и выискиваешь недостатки у других,
вместо того чтобы самой взять да сочинить! – с улыбкой заметил Баоюй.
Дайюй ничего не ответила, запрокинула голову, тихо продекламировала сочиненное
стихотворение, схватила кисть и записала:
Внушительны на вид и после смерти
У краба копья и стальные латы,
Горою возлежат на блюдах яства,
Любой отведать их скорее рад.
Под панцирем нефритовое мясо –
Оно на блюдах выглядит богато,
Жирок за твердой коркой красноватый –
Что ни кусочек – свежесть! аромат!
Пусть много мяса, – я предпочитаю
Клешней восьмерку – сочных и отменных,
Но кто меня уговорить сумел бы
Всю тысячу бокалов выпить враз?
Как праздничны передо мною яства!
Я ими угощусь самозабвенно.
Чист ветер. В белом инее коричник.
Не оторву от хризантемы глаз!
Баоюй прочел и выразил свое восхищение, но Дайюй изорвала листок со стихотворе
нием и приказала служанкам сжечь, сказав:
– Мои стихи хуже твоих, пусть их бросят в огонь. А стихотворение о крабе ты сохра
ни, оно лучше стихов о хризантеме!
– Я тоже сочинила стихотворение, – сказала Баочай. – Не знаю только, хорошо ли п
олучилось. Запишу шутки ради.
Утуны тенисты, коричник ветвист.
Вино там отменное пьют.
В Чанъани лишь вспомнят, что скоро Чунъян, –
И слюнки заране текут…
Как много дорог пред глазами! Увы,
Нет стройности в них никакой!
От черного желтое не отделить,
И осень смешалась с весной!
Последние строки вызвали восхищенные возгласы:
– Прекрасно! Замечательно!
– Ловко же она нас поддела! – вскричал Баоюй. – Пожалуй, и мои стихи надо сжечь
!
Стали читать дальше:
Добавь хризантему к вину,
Коль привкус у пищи дурной.
А приторна – так положи
Имбирь – он чуть чуть горьковат.
Пусть падают крабы в котел.
Смысл этого действа какой?
Над берегом в небе луна.
У проса душист аромат.
– Вот это настоящий гимн крабам, – заявили все дружно, дочитав до конца. – Оказы
вается, даже незначительной теме можно придать глубокий смысл! Только некоторы
е строки довольно едкие и кое кого задевают.
В это время в саду появилась Пинъэр. Если хотите узнать, зачем она пришла, прочти
те следующую главу.
