- Я пригласил вас, господа офицеры, для того чтобы согласовать кое-какие вопросы... Повстанческая партизанщина кончилась! Ваши части перестают существовать как самостоятельное целое, да целым они, по сути, и не были. Фикция. Они вливаются в Донскую армию. Мы переходим в планомерное наступление, пора все это осознать и безоговорочно подчиняться приказам высшего командования. Почему, извольте ответить, вчера ваш пехотный полк не поддержал наступления штурмового батальона? Почему полк отказался идти в атаку, несмотря на мое приказание? Кто командир вашей так называемой дивизии?
- Я, - негромко ответил Григорий.
- Потрудитесь ответить на вопрос!
- Я только вчера прибыл в дивизию.
- Где вы изволили быть?
- Заезжал домой.
- Командир дивизии во время боевых операций изволит гостить дома! В дивизии - бардак! Распущенность! Безобразие! - Генеральский бас все громче грохотал в тесной комнатушке; за дверями уже ходили на цыпочках и шептались, пересмеиваясь, адъютанты; щеки Копылова все больше и больше бледнели, а Григорий, глядя на побагровевшее лицо генерала, на его сжатые отечные кулаки, чувствовал, как и в нем самом просыпается неудержимая ярость.
Фицхелауров с неожиданной легкостью вскочил, - ухватись за спинку стула, кричал:
- У вас не воинская часть, а красногвардейский сброд!.. Отребье, а не казаки! Вам, господин Мелехов, не дивизией командовать, а денщиком служить!.. Сапоги чистить! Слышите вы?! Почему не был выполнен приказ?! Митинга не провели? Не обсудили? Зарубите себе на носу: здесь вам не товарищи, и большевицких порядков мы не позволим заводить!.. Не позволим!..
- Я попрошу вас не орать на меня! - глухо сказал Григорий и встал, отодвинув ногой табурет.
- Что вы сказали?! - перегнувшись через стол, задыхаясь от волнения, прохрипел Фицхелауров.
- Прошу на меня не орать! - громче повторил Григорий. - Вы вызвали нас для того, чтобы решать... - На секунду смолк, опустил глаза и, не отрывая взгляда от рук Фицхелаурова, сбавил голос почти до шепота: - Ежли вы, ваше превосходительство, опробуете тронуть меня хоть пальцем, - зарублю на месте!
В комнате стало так тихо, что отчетливо слышалось прерывистое дыхание Фицхелаурова. С минуту стояла тишина. Чуть скрипнула дверь. В щелку заглянул испуганный адъютант. Дверь так же осторожно закрылась. Григорий стоял, не снимая руки с эфеса шашки. У Копылова мелко дрожали колени, взгляд его блуждал где-то по стене. Фицхелауров тяжело опустился на стул, старчески покряхтел, буркнул:
- Хорошенькое дело! - И уже совсем спокойно, но не Глядя на Григория: Садитесь. Погорячились, и хватит. Теперь извольте слушать: приказываю вам немедленно перебросить все конные части... Да садитесь же!..
Григорий присел, рукавом вытер обильный пот, внезапно проступивший на лице.
